— Где я? — но, увидев инструмент в руках механиков, сам себе и ответил: — В раю…
Послышался стук копыт, и прямо из воздуха возник всадник на соловом коне. Слева у луки седла висел круглый щит, за спиной виднелся саадак с луком и стрелами, а в правой руке он сжимал кривую саблю. Почему-то с Анненской "клюквой". Бадма сразу узнал его, хотя и ни разу не видел. Ничего удивительного — мало кто может похвастаться личным знакомством с совестью, но, почувствовав однажды её угрызения, каждый определит — она.
— Здравствуй, защитник Шаргай-нойон!
— Здравствуй и ты, воин. Пойдём, я провожу тебя в рай, ибо по делам и награда!
— А здесь?
— И здесь тоже он. Но Небесный Полигон не для людей, а для их верных коней, с честью погибших, но не предавших. Пойдём, воин.
— Постой, Шаргай-нойон, мой боевой товарищ…
— Оставь. Посмотри на него. Неужели ты не видишь — он счастлив. Он нашёл свой рай и в другом месте будет страдать. Пойдём, воин.
— Эх, пошли, однако! — Бадма присел, чтобы перемотать портянки перед дальней дорогой, но тут же вскочил и вытащил из-под обгоревшего комбинезона фуражку. — Я не могу, защитник Шаргай-нойон. Я не выполнил приказ и моё место не там, понимаешь?
— Хаишта, Бадма-мэргэн! И не печалься, ибо смерть твоя была достойной.
— Но дело несделанным…
Всадник нахмурился, собирая морщины на лбу.
— Да, долг превыше всего, — и громко свистнул. Рядом с ним всё так же из воздуха появился ещё один конь — огромный чёрный иноходец под серебряным седлом. — Садись, поехали к начальству, пусть оно решает, однако.
Небесный дворец поражал красотой и великолепием. Огромная золотая юрта, серебряная коновязь — воплощение мечты кочевника. Только стенд со свежими газетами немного выбивался из общей картины, но не портил её. На перекладине коновязи сидел орёл Ехэ-шубуун, негромко матерясь на всех известные ему языках, и чистил клюв и когти.
— Чего это он? — спросил Бадма у своего провожатого. — Разве можно ругаться в таком месте?
— Мне можно, — ответил орёл. — Проходи, не задерживай. Не создавайте очередь, товарищ.
— Действительно… Если птица говорить умеет, то не стихи же ему рассказывать. Быстро научился?
— Ты к Владыке пришёл или в стол справок? — недовольно проворчал Ехэ. — Надо было, и заговорил.
— У нас в батальоне старшина один есть. Вот это специалист — за два часа даже эстонца обучить русскому языку может.
— Так быстро? — Шаргай-нойон не был специалистом по европейским видам мелкой нечисти, но кое-какие слухи доходили и до него.