— Батоно камандыр, сывяз есть! Чито им сказать?

— Скажи им, что когда вернусь, заставлю весь рембат мой танк зубными щётками чистить, однако. Без порошка. И спроси, какая сволочь пометила на карте броды?

— Я их сам зарэжу! — радист сделал неприличный жест, видимо, обозначающий убийство, и что-то пробубнил в трубку по-грузински. — Нэ панимают, батоно старший сэржант.

— А ты на русском передай.

— Нэльзя. А вдруг эфир маленький дэвочка слюшает? Что она про дядю Шалву падумает? Пусть лючше Адам передаст.

— Как ты меня назвал, морда нерусская? — снизу раздался плеск воды и недовольный голос Мосьцицкого. — Я сейчас кое-кому из рации конфедератку сделаю.

— Отставить! — прикрикнул на подчинённых Бадма. — Какой пример новобранцам показываете? Займитесь чем-нибудь полезным.

— Давайте кораблики пускать? — предложил Клаус Зигби. Его, в прошлом недоучившегося инженера, всегда тянуло к технике. Даже деревянной.

— А я подводной лодкой буду, пся крев, — отозвался механик-водитель.

Два часа назад танк вышел к реке, но указанного на карте моста не обнаружилось. Не то, что его совсем не было — частично он присутствовал. Дымящиеся обломки наводили на нехорошие мысли о диверсии, наверняка проведённой фашистскими фанатиками. Точно ими, так как фрагменты тел в фельдграу начали попадаться под гусеницы метров за триста до берега. Танкисты отдали дань памяти мужеству погибших за заблуждения врагов, щёлкнув вхолостую бойками автоматов, но хоронить не стали. Во-первых, нечего, а во-вторых — что осталось, можно было собрать только граблями.

Бадма прошёлся по топкому лугу, сбегающему к реке, и подошел к воде чуть ниже разбитого моста. Волна плеснула и выбросила к его ногам посечённый осколками обрывок немецкого гауптманского погона.

— Это, похоже, наша работа, — Долбаев задумчиво почесал в затылке и крикнул: — Кямиль, ты зачем в мост попал?

— Я вообще не целился, командир, — ещё издали начал оправдываться наводчик. — У нас же башня не поворачивалась.

— Ну и что? Поднять пушку повыше, глядишь, и с перелётом пошло. Не пришлось бы сейчас брод искать.

— О, я-я, брот, — поддержали сидевшие на броне немецкие артиллеристы-добровольцы во главе с фельдфебелем Кребсом. — Брот отшень есть зер гут! Вкусно!

— Заткнитесь, проглоты, — осадил старший сержант изголодавшихся новобранцев. — Лезьте в воду, в этом месте дно помечено как твёрдое.