— Кто здесь? — Берия клацнул затвором. — Выходи, стрелять буду!

— Тогда не выйду, товарищ генерал-майор, — но, противореча словам, над зарослями показался плохо различимая в вечернем сумраке фигура. — Зачем стрелять? Бадма не белка, однако.

При ближайшем рассмотрении незваный гость оказался танкистом. Во всяком случае, на это указывал промасленный и прожжённый в нескольких местах комбинезон, а также шлемофон, зачем-то отороченный лисьим мехом. И ещё были у незнакомца узкие глаза, высокие скулы, нос кнопочкой и круглое лицо, наводившее на мысль, что родители при его зачатии слишком долго глядели на луну.

— Танкист? — уточнил Раевский.

— Так точно! Старший сержант Бадма Долбаев!

— А где танк?

— Там! — закопчённый палец ткнул в звёзды над головой. — На благословенном небесном полигоне, где текут соляровые реки, боекомплект никогда не кончается и каждую ночь приходят семьдесят семь опытных механиков с золотыми маслёнками.

— Подбили?

— Угу, совсем сожгли, — старший сержант грустно кивнул и заметил лежащего на носилках фон Такса. — Что, совсем дохлый?

— Нет, живой ещё.

— Лечить надо, однако.

— Надо, — согласился Израил. — Только некому.

Долбаев, укоризненно покачав головой, достал из-за пазухи смятую немецкую фуражку и баранью лопатку, хранящую следы острых зубов.

— Добрых духов подманивать надо. Завтра как новый будет.

— Думаешь, поможет?

— А то нет… В моём стаде ещё ни один бык не подох! Водка есть?

— Есть.

— Чуть побрызгаем. Тогда жить будет.