— Резать будем! — принял я волевое решение.

— Кого? — Абрам выронил ложку и побледнел. — Командира?

— Кого надо, того и будем! И не лезь не в своё дело! — пришлось прикрикнуть на Рубинштейна. — Лаврентий Павлович, ты готов?

— А почему сразу я? — возмутился Берия. — На вашей совести, Гавриил Родионович, народу побольше будет.

— И что?

— Ну как же? Вам привычнее. Или Изяславу Родионовичу поручите, — по предварительной договорённости мы перешли на земные имена и звания. — Пусть Раевский фон Такса добивает.

— Кто говорит о добивании? Операцию делать будете.

— Нашими методами? — Лаврентий Павлович достал из кармана очередной приборчик.

— Погоди, — вмешался Изя. — Это же для экстренных случаев.

— А сейчас какой? Не бойся — тридцать лет гарантии.

— Вот и я про то. Сейчас фон Таксу чуть больше тридцати, а в шестьдесят два нога и отвалится.

— Да? Не знал.

— Конечно, производители никогда не предупреждают о побочных эффектах. Так что готовься.

— Но почему я?

— Потому что интеллигент.

— Чего? — рука Лаврентия Павловича потянулась к лежащему на траве автомату.

На подчинённых пришлось слегка прикрикнуть:

— Тихо, товарищи генералы!

В наступившей тишине вдруг послышался треск кустов и незнакомый голос:

— А старшим сержантам можно громко, однако?