– Участковый, Краюхин.

– Вот, блин! – выдохнул незнакомец. – Чуть не пришил вас, Александр Петрович. Что ж вы не представляетесь, когда в дом входите? Вас-то мне и надо.

Краюхин не ответил. Тогда гость Сарафанова продолжил:

– А я сегодня утром к вам домой сунулся было, а жена ваша, Варвара и говорит, мол, уехал в Крюково. Я сюда. А мне снова: был, теперь уехал. Пришлось без вас действовать. Я Пятаков, старший оперуполномоченный из областного УВД. Может, слыхали обо мне?

– Документы, – потребовал Краюхин.

– Они в нагрудном кармане, – сказал незнакомец, назвавшийся Пятаковым. – Можно достать?

Торопов с облегчением выдохнул, собрался, было, поднять крышку, чтобы выбраться, как был остановлен вопросом Краюхина:

– В каком рукаве?

– В смысле? – не понял его собеседник.

– В каком рукаве у тебя нож? – спросил Краюхин. – На ногах у тебя ботинки, там не спрятать. За пояс лезть неудобно. За пазуху – тоже. Значит нож в рукаве.

– А зачем мне нож в рукаве?

– Затем, что Варя моя ни в жисть не сказала бы никому куда я поехал, – ответил Краюхин. – А значит, никак ты не мог узнать, что я в Крюково. И значит – никакой ты не оперуполномоченный. Тебе всего-то и нужно было, чтобы я подошёл за бумажкой твоей, вчетверо сложенной.

– Нож в пол! – вдруг крикнул он. – Ну! Или колено прострелю!

– Лови!

Грохнул выстрел, взвизгнул рикошет, что-то хрустнуло, а потом с того места, откуда раздавался голос участкового раздался звук падения тела.

Тропов, протянувшийся было, чтобы открыть люк, одёрнул руку.

– Быстро! – пол заскрипел под шагами «лже-Пятакова». – Выстрел могли услышать.

– Как это у вас получилось? – поражённо спросил Сарафанов. – Только что здесь были, и уже там. И шею одним махом…

– Всё собрали? – спросил его спутник. – Уходить надо.

И, уже громче: