Торопова слова участкового смутили. Он покраснел, потупился, рассматривая носки своих разношенных сандалий, в которых он проходил весь летний сезон. Пробормотал:
– Я к тому, что это может оказатьсянебезопасным.
– Может, – подтвердил участковый. – Может, даже стрелять придётся. Мобилизовать я вас не имею права, и даже уговаривать не буду – не хочу брать грех на душу. Но помощь мне точно не помешала бы.
Он протянул Торопову ладонь. Спросил:
– Так как, Владимир Сергеевич, не сдрейфите? Только учтите – тут у нас не книжка про сыщиков. Всё на самом деле и всё серьёзно, – сказал Краюхин.
– Не переживайте, обузой не буду, – пообещал учитель.
Учитель ответил на рукопожатие и тоже встал с лавочки.
– Тогда давай на «ты», – не отпуская его ладони, предложил участковый. – А-то от этого цирлиха-манирлиха уже тошно.
Глава двенадцатая
Перед тем, как идти к стоящему на окраине дому Сарафанова, участковый завел его в сельсовет, достал уз сейфа наган с потёртой ручкой и вручил оружие учителю под роспись в журнале. Потом показал, как взводить курок перед выстрелом.
– Семь патронов, – предупредил Краюхин. – В бою вы перезарядить не сможете, так что считайте внимательно и последний берегите, насколько возможно.
Учитель кивнул и спрятал пистолет в карман ношенных штанов.
Калитка во двор перед домом лесника оказалась запертой. Пришлось перелазить забор и открывать её изнутри. Там милиционера и учителя ждало неприятное открытие: на дверях дома висел массивный замок.
– Нет дома, – озвучил очевидное Торопов.
Краюхин сдвинул фуражу на брови, почесал затылок.
– Жаль, – сказал он. – Я, впрочем, и не ожидал его застать.
Он порылся в карманах и достал из левого связку разнообразных ключей.
– А ну-ка, попробуем…
Пробовал он недолго. Третий ключ с хрустом провернулся, и замок безвольно повис на своей дужке. Краюхин толкнул дверь от себя, та с тихим скрипом открылась.
– А петли-то недавно смазывались, – заметил участковый, проходя в дом.