– Я долго думал над этим, достопочтенный друг, – загадочно улыбнувшись, ответил Сун Ли. – В последнее время Наиб-Назара подозревали в тайных сношениях с англичанами. Говорят, что он поставлял английское оружие русским киргизам.

– В дороге нам приходилось слышать, будто Наиб-Назар получил от англичан винтовки без затворов. Может быть, это стало причиной битвы на границе? – спросил пандит Давасарман. – Впрочем, все это нас не касается, ведь мы не англичане и наше путешествие носит совершенно частный характер.

– Ты прав, достопочтенный друг, но, несмотря на это, подобные сплетни и слухи представляют известный интерес, – согласился Сун Ли. – Не задумывался ли ты над тем, кто и зачем мог вынуть затворы из винтовок Наиб-Назара?

– Возможно, кто-то хотел помешать разбойникам нападать на мирных людей? – вопросом на вопрос ответил пандит Давасарман.

Сун Ли слегка прикрыл глаза. В этот момент слуги внесли подносы с блюдами. Боцман и Томек не знали китайских обычаев, поэтому были очень удивлены, увидев предложенный хозяином «скромный обед».

На столе рядом с вазой, наполненной супом из ласточкиных гнезд, вкус которого напоминал бульон, стояли тарелки с жирными жареными утками, свиными пятачками, маринованными цыплятами с гарниром из молодых бамбуковых веток, салатами из птицы и рыбы, мелко нарезанной бараниной и разнообразными копченостями. Потом слуги принесли сваренные вкрутую яйца, темно-синий цвет которых красноречиво свидетельствовал об их многолетнем хранении в извести, пиявок, жаренных в сахаре, пироги с мясом, поджаренные луковицы лилий, подносы с рисом, мисочки с различными соусами, жареный соленый миндаль, пирожные, овощи, фрукты и кувшины с ханжой[163] и рисовым вином. Кроме того, на столе опять появился кумган с ароматным китайским чаем. Аппетитный запах блюд привел голодных путешественников в превосходное настроение. Они с удовольствием придвинулись к столу. По примеру гостеприимного хозяина взяли в руки длинные деревянные палочки, которые китайцы используют вместо вилок. Сначала еда с помощью этих палочек представляла для европейцев немалые трудности. Поэтому боцман и Томек принялись прежде всего за мясные блюда, приготовленные крупными кусками. Заметив это, пандит Давасарман шепнул им, что по китайским обычаям необходимо хотя бы притронуться к каждому блюду, поставленному на стол.

– Вы шутите, – ужаснулся боцман, услышав это замечание. – Как можно есть тухлые яйца или пиявок!

– А ты лишь попробуй, сагиб, и этого вполне хватит, – шепнул пандит Давасарман. – Китайцы обращают много внимания на церемонии и легко обижаются.

– Честное слово, не могу. Достаточно мне съесть кусок такого свинства, и у меня начнется отрыжка.

– Этим ты приведешь хозяина в восторг. По китайским понятиям отрыжка – это знак полного насыщения и считается хорошей манерой во время обеда.

– Ну если дело обстоит так, то могу попробовать…

Восторг хозяина, вызванный громкой отрыжкой боцмана, позволил последнему не стесняться за столом. Сун Ли подсовывал ему миски с различными блюдами и наполнял небольшие рюмки крепкой ханжой. Моряк вскоре поудобнее уселся на табуретке. Слуги меняли ему тарелки, а он ел, словно его желудок был бездонным. Сун Ли не отставал от него в этом обжорстве. Пандит Давасарман глядел то на моряка, то на быстро пустеющие кувшины с ханжой и немного тревожился. Но Томек, которому известны были обычаи боцмана и его умение пить, забавлялся, подставляя ему все новые тарелки со сладкими пиявками.

Спустя несколько часов боцман неуверенным движением сдвинул на затылок свою меховую шапку[164]. Тяжкие вздохи моряка и его громкая икота привели подвыпившего Сун Ли в еще больший восторг.

– Честное слово, давненько меня так не угощали, – сказал боцман, расстегнув пояс. – Теперь на закуску достаточно будет соленого миндаля и арбузных семечек, которые превосходно возбуждают жажду.

Довольный гостем, Сун Ли погладил рукой бородку и, пододвинув свою табуретку поближе к боцману, сказал:

– Уважаемый господин, я знаком с одной игрой, которая особенно интересна для пирующих друзей, обуреваемых жаждой.

– В чем же заключается эта игра? – заинтересовался боцман. – В шахматы и шашки я лучше всего играю на голодный желудок.

– Игра чрезвычайно простая. Видишь мой кулак? Я буду быстро разжимать пальцы, а ты должен тут же угадать, сколько я их покажу. Если ты угадаешь, то я выпиваю столько рюмок, сколько показал пальцев, а если ошибешься, столько же рюмок выпиваешь ты.

– Ха-ха-ха, полезная игра, если человек наелся пиявок, которые не прочь выпить, – похвалил боцман. – Начинайте!

К радости Сун Ли, боцман постоянно проигрывал. Вскоре Томек стал подозревать, что друг ошибается с умыслом. Это убеждение особенно укрепилось, когда Томек заметил, что, очистив кувшин ханжи, боцман вдруг перестал ошибаться; теперь пришлось Сун Ли пить рюмку за рюмкой.