Еще больше ослепляло Рокфеллера по отношению к его неблаговидным поступкам то, что к 1800-м годам он всегда стоял в стороне от любого переполоха. Теперь он стал опытным кукловодом, умело дергающим за мастерски спрятанные ниточки своих марионеток. Будучи главной фигурой «Стандард Ойл», он оставался единственным, кто не нес никакой прямой ответственности. Он подобно государственному деятелю занимался общей политикой и отслеживал действия своих полководцев, которые посылали ему подробные отчеты и зачастую бесстыдно хвастались неблаговидными поступками. Рокфеллер же отвечал краткими, неопределенными письмами. Он никогда не верил в полную конфиденциальность, даже во внутренних меморандумах, и создал лаконичный туманный стиль, лишенный имен и конкретики, который сбил бы с толку любого прокурора. Создавая автономную структуру, Рокфеллер мог руководить «Стандард Ойл», одновременно обходя стороной ответственность, убирая свидетельства и избегая контакта с жертвами. Это позволяло ему дистанцироваться от грязной работы внизу и изображать неведение. Когда ему предъявили хорошо задокументированные примеры тактики устрашения со стороны подчиненных, он любезно допустил некоторые неосмотрительные поступки чрезмерно усердных сотрудников и занял позицию беспомощного наблюдателя. Но, если изучить стопки писем, отправленных ему соратниками, образ невинности рушится. Он знал все, что происходит, и теперь, впервые, мы можем зафиксировать это. По этой причине мы время от времени будем отвлекаться от непосредственного рассказа о жизни Рокфеллера и изучать полученные им отчеты. Они не оставляют сомнений в том, что он являлся мозгом операции и направлял деятельность, которую, по его заявлениям, он осуждал, и задавал тон подчиненным. Это, разумеется, нисколько не проясняет загадку, как ему удавалось совмещать столь разные грани своей жизни – как просвещенный патрон Семинарии «Спелман» мог одновременно быть жестоким владыкой «Стандард Ойл». Мы можем только показать, как он объяснял свое поведение самому себе и окружающим; учитывая отсутствие писем или дневников, проливающих свет на вопрос, мы мало можем сказать о подсознательных путях, которые привели его к этому, или умственном напряжении, которое это могло вызывать.

В своих мемуарах Рокфеллер намекает, что «Стандард» не брала скидок после 1880 года, тогда как его документы свидетельствуют: сговор с железными дорогами стал только более дерзким. К началу 1880-х годов железные дороги уступили первенство в транспортировке нефти трубопроводам, в основном принадлежащим «Стандард», которые теперь передавали более три четверти сырой нефти от скважин Пенсильвании к прибрежным городам, при этом с собственных заводов «Стандард Ойл» брала только половину тарифа. Неудивительно, что, когда железные дороги ослабели, «Стандард Ойл» лишь еще больше запугала их. Концерн владел фирмой «Галена-Сигнал Ойл компани», которая монополизировала изготовление высококачественных железнодорожных смазочных веществ. Просто прекратив поставки незаменимого жира, она могла застопорить работу любой железной дороги. Если «Стандард» желала получить скидку, она просто делала наценку на цилиндровое и моторное масла «Галена». Кроме того Рокфеллер продолжал разыгрывать свой любимый козырь: парк железнодорожных цистерн. К концу 1880-х годов «Стандард Ойл» отдавала в лизинг вагоны ста девяносто шести железнодорожным компаниям, вынуждая большинство из них платить двойную дань Бродвею, 26, – то есть отчисления за путь в одну сторону, когда вагоны шли полные нефти, а потом в обратную сторону, когда они возвращались пустыми.

Одна из причин продолжительной заботы Рокфеллера о железных дорогах после трубопроводной революции заключалась в том, что он сам держал в них значительные инвестиции. Он признал это, заявив, что акционеры «Стандард Ойл» «пока шли годы, становились все больше и больше фактором в проблемах железных дорог и других предприятий»¹⁶. В то время железнодорожные акции были в числе немногих ценных бумаг первоклассных заемщиков, доступных богатым инвесторам, что означало, что Рокфеллер много вложил в «Эри», Нью-Йоркскую Центральную и другие дороги, перевозящие нефть. В марте 1881 года Рокфеллер написал А. Дж. Кэссетту из Пенсильванской железной дороги о слухах выпуска в ближайшее время его железнодорожной компанией акций на четыреста тысяч долларов. Он предлагал установить совместный частный счет акций Пенсильванской – с тем, что Рокфеллер сделает выплату¹⁷. Была ли реализована эта сделка, неясно, но это свидетельство явной попытки сотрудничать с крупным руководителем железнодорожной компании.

Позже, когда Ида Тарбелл превратила манипуляции железными дорогами в главный пункт своего обвинения «Стандард Ойл», Рокфеллер заявил, что не знал о подобных сделках и что ими занимались его коллеги, тогда как сам он царственно посвящал себя более общим вопросам. В действительности его бумаги отражают, что он либо непосредственно встречался с президентами железных дорог, либо получал живые подробные отчеты о переговорах от Флаглера, Арчболда, О’Дэя, Пейна, Уордена и ранее малозаметной фигуры, полковника У. П. Томпсона, который в свое время возглавлял на стороне конфедератов кавалерийское формирование Виргинии. Секретарь «Стандард Ойл, Огайо» и шурин влиятельной фигуры в «Стандард» Джонсона Н. Камдена, полковник Томпсон делил место в кливлендской конторе с Рокфеллером и Пейном, и его письма предоставляют множество доказательств крупного железнодорожного сговора в 1880-х годах. Рокфеллер представлял все так, будто безобразия происходили далеко от него, но его полностью информировал Томпсон, который любил хвалиться своими маневрами.

Бумаги Рокфеллера полны примеров скидок, полученных значительно позже 1880 года. В марте 1886 года Уильям Г. Уорден доложил из Филадельфии, что Пенсильванская железная дорога согласилась на следующие скидки: Пятьдесят два цента за баррель на перевозку нефти из Ойл-Крик в Нью-Йорк (против указанного тарифа в семьдесят восемь сентов) и тридцать девять центов до Филадельфии (против шестидесяти пяти центов для остальных переработчиков). Рокфеллер всегда настаивал, что конкурентное преимущество «Стандард» не имело ничего общего со льготными транспортными тарифами, но его корреспонденция раскрывает, что одни только скидки могли сделать из неприбыльного завода прибыльный. В 1886 году полковник Томпсон сказал ему, что продолжать с новым заводом по производству нафты в Ойл-Сити (нафта – это фракция сырой нефти, из которой изготавливают бензины и растворители) имеет смысл, только если «Лейк Шор» отвезет готовый продукт в Кливленд за десять центов вместо семнадцати¹⁸. Во время переговоров полковник Томпсон сообщил, что низкие грузовые тарифы позволили бы реабилитировать в противном случае несостоятельный нефтеперегонный завод в Ойл-Сити. Когда это возможно, Томпсон предпочитал устные соглашения, сказав однажды Рокфеллеру о его переговорах с двумя железными дорогами: «Думаю, они признают нежелательность постоянного письменного контракта»¹⁹.

Закулисные сделки с железными дорогами неизбежно порождали в то время больше домыслов, но без доказательств. Маркетинговая же деятельность треста в конечном итоге привела к погибели, так как напрямую затрагивала потребителей и десятки тысяч мелких предпринимателей, в каждом избирательном округе. В 1870-х годах Рокфеллер начал создавать торговую организацию, чтобы устранить посредников, независимых агентов, которые зарабатывали от трех до пяти центов на галлоне керосина. Так как они занимались керосином «Стандард» и продуктами конкурентов – ситуация для Рокфеллера невыносимая – и часто больше заботились не о расширении рынков, а о том, чтобы ободрать потребителей, он решил от них избавиться.

Более того, поток «Стандард» с нефтеперерабатывающих заводов был теперь слишком огромен, чтобы полагаться на фрагментированную устаревшую систему распространения. Спрос на керосин быстро разрастался, так как продукт освещал мельницы, заводы, отели и конторы в растущих городах. Чтобы эксплуатировать эффект масштаба, Рокфеллер отметил «Нам надо было продавать там, где шел до сих пор один галлон – три или четыре, а чтобы добиться этого – нельзя было довольствоваться наличными способами»²⁰. Чтобы получить крупное низкозатратное производство «Стандард» нужны были огромные гарантированные продажи. Это вынуждало Рокфеллера вертикально интегрировать всю отрасль, контролируя весь процесс, от скважины до потребителя.

Около 1882 года трест провел революционное усовершенствование. Он начал убирать старую систему распространения с ее тележками, заставленными болтающимися бочками и вложил миллионы долларов в сооружение тысяч цистерн-повозок, чтобы обслужить каждый город страны. Рокфеллер прославлял эффективность новой системы: «Я верю, это один из лучших способов получить и удержать торговлю»²¹. Система работала следующим образом: железнодорожные цистерны или трубопроводы «Стандард» доставляли переработанную нефть в контейнеры для хранения, и там заполнялись цистерны-повозки. Затем повозки разъезжались по местным продуктовым и хозяйственным магазинам – главным розничным точкам, – где наполняли специальные канистры, предоставленные трестом. Иногда, при яростном несогласии владельцев магазинов, цистерны даже ездили от двери к двери, продавали напрямую домовладельцам, и «Стандард» погрузилась прямо в розничную торговлю. (В некоторых местах трест манипулировал продавцами, говоря, что откажется от такой практики, если владельцы магазинов будут продавать только керосин «Стандард».) Концерн также продавал, почти по себестоимости, нагреватели, плиты, лампы и светильники, чтобы расширить рынок; в духе современной корпорации «Стандард Ойл» создавала спрос и удовлетворяла его, а услужливые агенты помогали потребителям чистить лампы и горелки, чтобы продлить срок их службы.

Продавцы продуктов и скобяных товаров сопротивлялись требованию закупать керосин только «Стандард Ойл» или уходить из дела. Вместе с оптовиками, которые тоже устарели из-за маркетинговой работы «Стандард», они выступили самыми могущественными врагами Рокфеллера. В целях удобства, Рокфеллер никогда не видел этих людей, не имел к ним симпатий и винил их в том, что они стоят на пути прогресса. «Разумеется, естественно, что возница дилижанса будет враждебен железным дорогам, а хозяин, для которого привычно держать небольшой трактир, будет смотреть с неприязнью на большие роскошные отели»²².

Так как недобросовестные продавцы часто подменяли керосин «Стандард Ойл» продуктом низкого качества от независимых производителей, Рокфеллер надеялся, что его маркетинг обеспечит единое качество продуктов «Стандард Ойл». В 1870-е ежегодно из-за некачественного керосина гибли от пяти тысяч до шести тысяч человек²³. Но «Стандард Ойл» получила свою долю жалоб и была завалена претензиями, что ее керосин испускает неприятный запах, образует корку на фитилях и коптит. Однажды в Кливленде разгневанная женщина пробилась в контору Рокфеллера и потребовала ответить, что он планирует делать с этим плохим керосином. В негодовании он проследовал в лабораторию и отдал образец женщины на анализ, результаты неизвестны. На Бродвей, 26, он отслеживал деятельность комитета по производству, который жег керосиновые лампы по шесть часов, чтобы проверить качество нефти. Всегда остро реагируя на претензии, Рокфеллер часто винил плохие фитили и разработал фитиль «Акме», в попытке снять эти жалобы. К его изумлению, клиенты продолжали ворчать, даже переключившись на предположительно надежный предмет.

Торговые фирмы «Стандард» вели себя с такой контролируемой жестокостью, что стали самой ненавидимой частью всей организации. Следует вспомнить, что «Стандард Ойл» была федерацией компаний, не единой фирмой, и во многих дочерних компаниях имела лишь долю. Это приводило к неприятностям, так как «Стандард» часто сохраняла изначальных хозяев и оставляла им значительную долю автономии. Когда концерн поглотил существующие сбытовые концерны, в организацию пришло несколько негодяев, бросавших тень на имя «Стандард Ойл». Позже Рокфеллер изображал неведение об их действиях и отрицал ответственность, хотя, как мы увидим, его предостерегали об их методах.

В 1873 году «Стандард» тайно приобрела половину «Чесс, Карли энд компани», у которой был нефтеперегонный завод в Луизиане и прибыльная торговая деятельность на юго-востоке. Владелец, Ф. Д. Карли, бывший методистский священник, установил новый стандарт безжалостных методов в продаже нефти. Конфиденциальные донесения сообщали Рокфеллеру, что Карли был очаровательным негодяем, заядлым игроком, который с заседаний правления шел прямо к своему букмекеру; даже уклончивый Рокфеллер эвфемистично упоминал о «потребности в равновесии» у Карли²⁴. Хотя Рокфеллер планировал заполнить правление «Чесс, Карли» большинством директоров «Стандард», Карли до 1881 года сопротивлялся непосредственному контролю Бродвей, 26, и прошло еще пять лет, прежде чем «Стандард» проглотила фирму целиком и переименовала в «Стандард Ойл, Кентукки».

К тому моменту «Чесс, Карли» являлась синонимом жестокой тактики. Когда Ф. Д. Карли узнал, что давний соперник «Стандард Ойл» Джордж Райс отправил каких-то семьдесят баррелей керосина продавцу в Луисвилле, он отреагировал с яростью. Как директор Луисвилл, Нашвилл и Большой южной железной дороги, которая дала Райсу низкие грузовые тарифы, Карли поручил подчиненному набросать безапелляционное письмо к грузовому агенту железнодорожной компании, сказав ему в точности, как обращаться с Райсом: «Пожалуйста, закрутите гайки»²⁵. Когда следователи нашли письмо годами позже, цитата мелькала в заголовках газет по всей Америке.

Карли шел на крайние меры в попытке остановить конкурентов. Узнав, что Райс планирует поставлять керосин в Колумбус, штат Миссисипи, он отправил в местные лавки недвусмысленное письмо: «Если вы не купите наш керосин, мы откроем продуктовую лавку и будем продавать товары по себестоимости и вытесним вас из дела»²⁶. Карли не блефовал. Он поставил лавку, где продавал керосин «Стандард Ойл» по сниженным ценам, а также овес, мясо, сахар, кофе и другие предметы для дома по тем же ценам или ниже. Во многих населенных пунктах продавцы с радостью согласились на пятипроцентную скидку, которую Карли предлагал на продукты питания в обмен на согласие брать только керосин «Стандард», одна из многих антиконкурентных практик, доведенных «Стандард Ойл» до совершенства, которая повлияла на будущее антимонопольное законодательство. Невзирая на волнение публики, Рокфеллер заявлял, что не знал о приемах Карли. Тем не менее в какой-то момент полковник Томпсон конфиденциально сообщил Рокфеллеру, что Карли «скрытный вероломный» человек с «темными нечестными секретами» и жульничает даже в своих соглашениях со «Стандард Ойл» ²⁷.

В 1878 году «Стандард Ойл» смело расширила территорию сбыта, купив сорок процентов акций в «Уотерс-Пирс компани», которая располагалась в Сент-Луисе и работала на широкой территории от Арканзаса до Техаса. Было решено, что «Чесс, Карли» монополизирует торговлю керосином восточнее Миссисипи, тогда как «Уотерс-Пирс» будет контролировать юго-запад. Сделка с «Уотерс-Пирс» привела в трест еще одного известного негодяя, Генри Клея Пирса, в сравнении с которым Ф. Д. Карли был просто ангелочком. К девятнадцати годам сын сельского доктора монополизировал торговлю керосином в Сент-Луисе, а затем сел на пони и расширил дело в Арканзас и Техас. Генри Клэя Пирса не защищали даже в «Стандард Ойл». Один руководитель вспоминал его как одаренного коммерсанта, но добавил: «Он не поступал честно там, где можно было смошенничать. Он был в меру радушным и вежливым, и, только когда попадал в переплет с людьми, становился подлым. Тогда они понимали, что это сражение. Он был величайшим борцом»²⁸.

Опять же, заботясь о своих интересах, Рокфеллер, отрицал, что знал о скандальных приемах продавцов «Уотерс-Пирс» и описал Пирса как человека непредсказуемого, действовавшего по собственной инициативе. Он уверял, что не уделял и «минуты за месяц местной торговле» и что исполнительный комитет запрещал любые крайности, когда о них становилось известно, но из его бумаг видно, что он получал подробный отчет об особо тяжких преступлениях и нарушениях Пирса²⁹. Когда Пирс совершил в высшей степени прибыльную вылазку на Мексиканский рынок в 1880 году, полковник Томпсон доложил Рокфеллеру, что это было достигнуто «в основном уклонением от огромной пошлины, которой переработанная нефть облагается в Мексике»³⁰. Обогатившись на операции, Пирс объявил стопроцентный дивиденд на капитал в следующем году. Томпсон неоднократно предупреждал Рокфеллера о Пирсе, обозначив его «человеком не без затеи» и перенаправил письмо «показывающее большую двуличность со стороны господина Пирса»³¹. Рокфеллер совершенно не упрекал Пирса, а в 1892 году предоставил ему личный заем в двести тысяч долларов – огромная сумма – и терпеливо переносил его в течение восьми лет. Очевидно, его не беспокоил авантюрный дух дела «Уотерс-Пирс».

Торговые подконтрольные фирмы «Стандард Ойл» рассредоточились по оставшимся участкам континента. В 1878 году «Консолидейтед тэнк лайн компани» заняла территорию к северу от реки Миссури, прошла через Мичиган и Миннесоту, затем расширилась на запад в Северную и Южную Дакоты. Сформированная в 1884 году «Континентал Ойл компани» охватила штаты в Скалистых горах. В середине 1870-х трест отправил в Калифорнию молодого руководителя, Уэсли Х. Тилфорда, который предвидел потенциал штата и как производителя нефти, и как потребителя; десять лет спустя «Стандард Ойл, Айова» контролировала развитую торговлю на Западном побережье. Многие раздраженные клиенты «Уотерс-Пирс» ушли в отместку к «Репаблик Ойл», нью-йоркской компании, специализировавшейся на подготовке розничных торговцев, ненавидящих трест. Разумеется, «Репаблик» тайно принадлежала «Стандард Ойл».

Около 1886 года Бродвей, 26, разделил континент на одиннадцать торговых округов, пограничные споры должен был разрешать комитет внутренней торговли. Так как фирмы вторгались на территории друг друга, их столкновения арбитрировала главная контора. Ничто так явно не раскрывает имперский характер треста, чем его рассмотрение вопросов торговых территорий, когда, как королевские привилегии, раздавались эксклюзивные права на целые штаты и области. В какой-то момент, когда «Чесс, Карли», «Уотерс-Пирс» и «Консолидейтед тэнк лайн» сцепились за девственные юго-западные земли, полковник Томпсон объяснял Рокфеллеру: «Я долгое время ждал возможности определить западные границы всех этих представителей и взять на себя смелость сказать от имени «Стандард Ойл компани», что мы не предоставляли никому права идти и занимать Колорадо, Нью-Мексико, Аризону или Мексику»³². Наконец, «Стандард Ойл» уступила Мексику Генри Пирсу в обмен на штат Нью-Мексико.

Когда Рокфеллер начинал контролировать торговую территорию, он яростно бился за нее и сразу же посылал войска, чтобы дать отпор мельчайшему посягательству. Если «Стандард Ойл» замечала хотя бы одну партию чужой нефти на своей территории, она отслеживала источник через железнодорожных агентов и быстро действовала, чтобы перекрыть ему путь. Торговые люди «Стандард Ойл», как известно, отслеживали повозки конкурентов и при необходимости ставили цены ниже. Этот непрекращающийся напор, эта неугасающая жажда победы происходила от самого Рокфеллера. Когда ему сообщили, что в Сент-Луисе появились конкуренты, он наставлял Оливера Пейна: «Прискорбно слышать, что эти участники открыли агентство в Сент-Луисе. Мы не должны позволить им получить дело. Почему бы не дать им хороший, жесткий, энергичный отпор, все вернуть и не позволить им там обосноваться, и то же в Сент-Пол»³³.

В качестве краеугольного камня системы Рокфеллер выстроил обширную разведывательную сеть и собирал каждый месяц обширные картотеки отчетов местных агентов, отражающие каждый баррель нефти, проданный независимыми торговцами на их территории. С Бродвея, 26, титан мог увидеть самые отдаленные уголки своих владений. Шпионы «Стандард Ойл» собирали значительную часть информации у бакалейщиков и железнодорожных грузовых агентов. Один кливлендский перегонщик обнаружил, что «Стандард» платила его бухгалтеру двадцать пять долларов в месяц, чтобы тот сообщал об их грузах, торговые секреты отправлялись на почту Кливленда в ячейку 164. Репутация «Стандард» – вездесущей и видящей все – была совершенно заслуженной.