Глава 15

Похороны вдовы

Пока Джон Д. Рокфеллер был занят созданием крупнейшей промышленной империи Америки, его отец, Уильям Эйвери Рокфеллер – он же доктор Уильям Левингстон – все с той же тягой к перемене мест торговал вразнос панацеями под своим вымышленным именем. Человек пограничной зоны в государстве, где граница исчезала, он уходил в дикие земли, укрывающие от современного промышленного мира, который олицетворял собой его сын.

Огромные периоды жизни Билла для более ранних биографов Рокфеллера оставались загадкой, но теперь можно сделать примерный набросок его последних лет по бумагам Рокфеллера и некоторым статьям в газетах и журналах, которые ранее оставались незамеченными. Билл почти не общался с богатыми сыновьями, Джоном и Уильямом, но был очень близок с завистливым Фрэнком, который разделял его любовь к рыбалке и охоте. (Возможно, связывая эти виды спорта с повесой отцом, Джон в поздние годы никогда не охотился и не рыбачил.) После того как в 1880-х годах Фрэнк купил огромное ранчо в Канзасе, отец стал частым гостем, и они вместе ходили охотиться на перепелов и степных тетеревов.

Многое из того, что мы знаем о поздних годах Билла, известно благодаря его примечательной дружбе с его названым сыном, доктором Чарльзом Г. Джонстоном. В 1853 году, когда Чарльз был младенцем, доктор Левингстон посещал их в Онтарио и лечил его мать. В 1874 году повзрослевший Чарльз встретился с Биллом в Висконсине, Билл лечил его от лихорадки и обещал обучить «искусству врачевания». Во Фрипорте, штат Иллинойс, Джонстон познакомился с госпожой Маргарет Аллен Левингстон и позже отзывался о ней, как об «одной из самых милых женщин»¹.

Видимо, внешность Чарльза Джонстона натолкнула Билла на мысль об афере специально для индейских резерваций. Перед встречей с Джонстоном Билл вернулся к старому приему выдавать себя за глухонемого. Индейцы верили, что, когда боги лишают одного из органов чувств, взамен они дают сверхъестественные способности целителя, и это сделало их легкими мишенями для Билла. Теперь же он разглядел новую возможность. У Чарльза Джонстона были высокие скулы, смуглая кожа и длинные черные волосы, и его легко можно было принять за индейца. Билл нанял его ассистентом, нарядил в великолепные перья, нанес боевую раскраску и представил как своего приемного сына-индейца. Из своего фургона Билл рассказывал завороженным слушателям, что Джонстон, индейский принц, выучил секретные медицинские формулы у своего отца, великого вождя. О высокомерии Билла говорило то, что Джонстон должен был платить ему за науку мошенничества. «Несмотря на его дружбу и приязнь ко мне, – вспоминал Джонстон, – он заставил меня заплатить тысячу долларов за ученичество, и это показывает его хитроумие в сделках и его любовь к деньгам»². Так же, как он поступал когда-то с Джоном, Большой Билл закалял и Джонстона, подзуживая и обманывая его на каждом шагу. Остается недоумевать, не стал ли Джонстон для Билла заменой сыну, и не заполнил ли он огромную эмоциональную пустоту, оставшуюся от ушедшего восхищения старшего сына.

Деловые методы Билла в его странствиях с Джонстоном по Иллинойсу, Миннесоте, Айове и Северной и Южной Дакоте мало отличались от методов, наработанных на севере штата Нью-Йорк. Джонстон вспоминал после смерти Билла: «Он въезжал в город, раздавал рекламные листовки, сообщавших, что великий доктор Левингстон излечит все болезни, мы занимали номера в лучшем отеле, и к доктору приходили больные, и хромые, и убогие. Во всех случаях простых недугов он мог определить причину практически с одного взгляда»³. Билл производил впечатление на провинциалов, нося на манишке блестящий бриллиант, но, когда договаривался с отелем, прикрывал его, чтобы получить самую низкую цену. Согласно Джонстону, он получал большие доходы, иногда двести долларов в день и производил ложное впечатление, что он стоит несколько сотен тысяч долларов. Как и в ранние годы, Билл пустился в спекуляции продуктами. Однажды он купил пятьдесят тысяч бушелей кукурузы и хранил ее в ящиках, а когда на следующее лето саранча пожрала урожай, продал партию с огромной надбавкой. Джонстон всегда восхищался этим красочным грубоватым человеком и его бездонным мешком трюков. «Он весь был в коммерции, а его ум сосредоточен на всемогущем долларе»⁴.

Поначалу Джонстон не знал, что доктор Левингстон связан с Рокфеллерами, хотя заметил у Билла неослабевающую одержимость Джоном Д. Рокфеллером, которого, как утверждал Левингстон, он посещал в Кливленде раз или два в год. «Он сказал мне, что ездил туда присмотреть за деньгами, вложенными у Джона Д. Рокфеллера, и рассказывал мне чудесные истории о Джоне, его проницательности и большом богатстве». Однажды недоверчивый Джонстон спросил Билла, откуда тот знает этого знаменитого человека. «Я помог Джону Д. Рокфеллеру начать нефтяное дело, – сказал Билл напрямик. – Я ссудил ему первые деньги, которые он вложил, и я помогал ему все время». Билл хвалился, что его вложение в «Стандард Ойл» теперь стоит триста семьдесят пять тысяч долларов. «Он обычно говорил, что сделал Джона Д. богатым и что, если я останусь с ним и буду делать, как он говорит, он и меня сделает богатым»⁵. Поначалу Джонстону не приходило в голову, что Билл был отцом Рокфеллера, так как бахвальство казалось частью его образа зазывалы, но, когда Билл начал болтать о старике Дэвисоне, Джонстон узнал имя деда Рокфеллера по материнской линии и начал задаваться вопросами. Он терзался подозрениями несколько лет, тогда как Билл решительно отрицал правду, все это время ограничиваясь намеками.

В 1881 году Джон Д. согласился купить отцу ранчо в сто шестьдесят акров (ок. 65 га)в Парк-Ривер, штат Северная Дакота, на простом условии: он никогда не повезет туда Маргарет Аллен. (Билл проводил с ней зимы во Фрипорте.) Так и не смирившись с уходом отца и постоянно опасаясь, что пресса раскроет его двоеженство, Джон все еще пытался заманить семидесятиодноголетнего Билла обратно к Элизе и подальше от греховного второго брака. Джонстон позже сказал, как доктор Левингстон объяснил ему, «что Джон Д. Рокфеллер рано узнал, что его отец двоеженец и что ранчо в Северной Дакоте [им] было взято по совету Джона Д., который в поздние годы жизни отца хотел увести его от второй жены и поселить одного в укромном месте. Тогда, если старика найдут на его ранчо, с ним не будет его второй жены»⁶.

Когда Билл купил первый участок земли в Парк-Ривер, Джон позволил ему оформить его на имя Левингстон. Но участки, докупленные в 1884 году, были записаны на Пирсона Бриггса, зятя Джона и агента по закупкам «Стандард Ойл». По всей вероятности, Джон заплатил за собственность, используя Бриггса для отвода глаз. В 1886 году землю передали Биллу, и он должен был подписать документ о передаче как «Уильям Эйвери Рокфеллер», хотя в тех краях его знали как Левингстона, и можно заподозрить, что на этом шаге настоял Джон, чтобы лишить Маргарет Аллен любых юридических претензий на собственность. Именно этот юридический маневр позже позволил неоспоримо установить, что Уильям Левингстон и Уильям Рокфеллер это один и тот же человек.

Долгое время Билл и Чарльз Джонстон занимали соседние участки в Парк-Ривер и проводили лето за охотой и рыбалкой. Их отдаленный городок, в тридцати милях (ок. 48 км) от ближайшей железной дороги, давал Биллу необходимую защитную дистанцию от шерифов и медицинских обществ. За шестнадцать лет, что он проводил здесь лето, Билл сторонился главных дорог города и протоптал тропы через поля пшеницы. Горожане считали его чудаковатым, любящим уединение стариком. Время от времени, ни с того ни с сего, он обналичивал чек «Стандард Ойл» в местном банке. Если чек был на три тысячи долларов он вскидывал руки в поддельном изумлении и притворялся, будто думал, что окажется всего триста, как будто человек его достатка мог позволить себе невнимательно относиться к деньгам.

Позже, став выдающимся врачом и президентом Колледжа медицины и хирургии в Чикаго, Чарльз Джонстон опасался легальных преследований за его ранние цыганские скитания с Биллом и пытался представить его истинным народным целителем, а не явным мошенником. Но соседи мало сомневались в том, что Док Левингстон и Джонстон были первоклассными профессиональными шарлатанами. «У них была большая фляга, полная лекарства, и все заразы они лечили из одной фляги, – вспоминал один знакомый. – Я часто слышал, как они шутили между собой о всеисцеляющих свойствах микстуры во фляге. Доктор Левингстон говорил: «Да, сэр, это лекарство вылечит все, что угодно, если, конечно, пациент может заплатить пять долларов за пузырек»⁷. В своем отдаленном поселении Билл был врачом на все руки, наспех сооружал забавные приспособления, вырывающие больной зуб за доллар, и даже изредка выступал в качестве ветеринара.