– Это для нее самое безопасное место, если она больна…
– Ты ведь что-нибудь сделаешь, моя дорогая? – переключается графиня со стюарда на Вэйвэй. – Ее забрали вчера поздно вечером, и это поистине странно.
– Я уверена, что это просто мера предосторожности, ради ее же здоровья. Доктор знает, как лечить эту болезнь, – отвечает Вэйвэй без особой убежденности.
Графиня пронзает ее взглядом.
– Меня беспокоит не болезнь, – говорит она так тихо, что только Вэйвэй может расслышать.
Вэйвэй спешит через спальные вагоны к лазарету, решив исправить ошибку и поговорить с Марией, но на полпути видит, как Алексей выходит из купе Генри Грея. «Прокрался тайком», – думает она, но, присмотревшись, застывает на месте. Глаза у Алексея красные, а на лице такое отчаяние, что потрясенная Вэйвэй даже не пытается спрятаться или пойти в противоположную сторону, притворившись, будто не видела его. Он сердито косится на нее и трет глаза. Униформа измята, на подбородке топорщится щетина.
– Ну, в чем проблема? Во имя металла, Чжан, на что ты уставилась?
Его грубый тон задевает Вэйвэй.
– Ты-то что здесь делаешь? – спрашивает она.
– Он… – Алексей останавливается и закрывает лицо руками, прислонившись к стене. – Это моя вина, – говорит он приглушенным голосом.
– Ты о чем?
Он отрывает руки от лица и показывает на плесень за окном:
– Все это из-за меня, я впустил в поезд опасность.
– Ты здесь ни при чем, – прикасается Вэйвэй к его плечу.
Морщины на лбу становятся глубже. Алексей долго смотрит на нее, а потом разражается потоком слов:
– Я дал Грею ключи, чтобы он вышел наружу. Это из-за меня ты чуть не погибла, из-за меня капитан рисковала жизнью, возвращая тебя, из-за меня все эти изменения. Это я открыл дорогу Запустенью.
Он опускается на колени и скребет ногтем по ковру.
– Стой! Что ты делаешь? Поранишься!
Вэйвэй пытается оттащить его, но Алексей намного сильней.
– Смотри!