Никак нет! Герр доктор! Нам такого никогда не сообщали ни в школе, ни в кино, ни в книгах.
Вижу, что не знали! Но это так! спокойно произносит "герр.шнобель" или теперь "герр.доктор" и, радуясь от произведённого эффекта, продолжает: Более того, зимой 1941 года эту идею взяли на вооружение и массово начали применять генералы нашего Вермахта. И вот теперь снова вы, русские... Опять же, если вспоминать вашу революцию, то надо отдать должное мастерству, стойкости и храбрости отдельных белогвардейских ударных батальонов, состоящих сплошь из офицерского состава. Когда-то давно мне приходилось сталкиваться с такими частями, поражает меня своими знаниями "герр.доктор". В Германии отряды, сформированные из фронтовых офицеров, железной рукой навели порядок в стране и придавили красную смуту, поднявшую голову после заключения Версальского договора. Но все эти примеры к нашему делу не относятся, так, обычная лирика!
Делаю вид, что сильно поражён образованностью этого человека и произношу:
Я ничего такого не знал. Вы мне сейчас объяснили. Вот, что значит европейская культура - всё про всех известно!
Ответьте, а почему у вас не оказалось солдатской книжки, а всего лишь бумажка за подписью какого-то Исаенко И.Ф.? Кто он, этот товарищ Исаенко? "красноносый" начинает опять спрашивать, желая получить ответы на интересующие его вопросы.
Дивизионный военный юрист Исаенко - это Председатель Военного Трибунала Ленинградского фронта. Его имени и отчества не знаю и знать не хочу. Приговор мне вынес Панфиленко, секретарём была Вербицкая. Через трое суток этот Исаенко его утвердил. Всё делается очень быстро. Если расстрел не присудили, то на руки выдают выписку из решения Суда Военного Трибунала. Что касается Вашего вопроса о солдатской книжке - в СССР бойцам положены красноармейские книжки, только на деле их мало кто видел, они есть разве что только где-то в глубоком тылу. Штрафникам, кроме смертных медальонов, судебных выписок и справок о ранениях, больше никаких документов не положено, подробно рассказываю "шнобелю" судебную механику, практикующуюся при оформлении дел трибунала.
Я вас понял, спокойным голосом произносит "господин доктор" и со значением смотрит на "переводчика". Оба штатских понимающе мельком о чём-то, только им понятном, кивнули друг другу головами. "Переводчик" впервые за всё время беседы задаёт мне вопрос: Справки о ранениях у тебя при себе?
У меня их нет - ваши забрали ещё под Усть-Тосно. На руках были две справки о ранениях, в которых отражено, что я был два раза ранен, правда, не тяжело. Не так давно в армии ввели нашивки, которые носятся на правой стороне груди гимнастёрки над карманом. Красная полоска - был легко ранен, а жёлтого цвета - тяжёлое ранение или контузия, я ответил на вопрос и заметил, что "цивильные пиджаки" опять посмотрели друг на друга.
А точнее сказать не можешь, что это за полоски, когда их ввели и что это за указ? опять интересуется "переводчик".
Я эти ленты только один раз и видел - на груди у одного штабного командира. Указ тоже был в июле и в газетах его точно печатали, вспоминаю ещё подробности и сообщаю их "переводчику". Писали, что ленты из галунной ткани. Они должны соответствовать определённым размерам, точно не знаю каким.
А, что нового на песенном фронте? меняет тему "переводчик".
Извините, не понял вашего вопроса, на каком фронте? удивляюсь от такого вопроса.
Я сказал что-то не понятное? Или в вашей армии песен не поют? глядя на меня, улыбается "переводчик. Только разные марши мне не интересны. Интересует что-нибудь душевное, так чтобы за душу брало.
Поют, конечно, и стихи читают, но в основном по праздникам, когда агитбригады и артисты приезжают. А вот так, чтобы сесть кружком и петь... очень редко случается, глядя в пол, угрюмо отвечаю "переводчику". На голодное нутро не до песен.
Ты представляешь, Генрих, как скучно в Ленинграде живут их солдаты! на родном языке обращается к молчаливо сидящему офицеру "красноносый герр. доктор".
А когда редко случается, что поют? повторяя мои слова, не отстаёт "переводчик". Давай, вспоминай или ты не в части ПВО служил, а совсем из другого места...
Никак нет, я с самого начала... в зенитной артиллерии. А из песен наши пели... после слова "наши" понимаю, что надо сказать иначе - какие они мне свои, если давно решил уйти к немцам. На мгновенье прерываюсь и отвечаю уже с поправкой на сегодняшний день: В батарее красноармейцы пели "Вальс", "Синий платочек". Один умелец подобрал на гитаре музыку к песне "В землянке". Получилось душевно.
Первые две знаю, "В землянке" не слышал. Новая песня? спрашивает "переводчик".
В начале весны текст печатала "Комсомолка", отвечаю, потом поправляюсь: Извините, в газете "Комсомольская Правда". Правда, батальонный комиссар Спиридонов сказал, что текст "хромает" и кое-где надо переделать слова. Бойцам же эта песня глянулась.
Спеть сможешь? из уст "переводчика" звучит неожиданная просьба.