Долгожданный телефонный звонок от Ланге раздался в последний день сентября, и Венк услышал восторженные слова гауптштурмфюрера о большой победе, одержанной над Советами:
Привет Эрих! Это Вальтер! Слышишь меня? Хорошо слышишь? Тогда держись на ногах крепче! Мы сорвали большой куш! Как Ты знаешь, что с 18-го сентября наши парни летали на город и бомбили его. Но удача сопутствовала им только ранним утром 24-го сентября, когда всем самолётам, сквозь огонь русских зениток, удалось пробиться и сбросить бомбы в центре этого чёртового Ленинграда-Петербурга! Если говорить в двух словах, то сначала сбросили бомбы на их Собор, благо его было видно со всех сторон. Несколько наших хрюшек, разорвавшись, напрочь снесли все его купола! Передо мной лежат снимки, сделанные после первой атаки. Потом на парашютах были сброшены наши "тонные малютки", взрывы которых разнесли ко всем чертям весь жилой квартал - там стояла стена огня! Два наших "юнкерса" сосредоточили своё внимание на баржах с дровами и выполнили первый заход, бросив свои ФАБы немножко не точно - взрывы прогремели на самой набережной, уничтожив или заставив замолчать, огрызающуюся огнём, русскую зенитку. Правда, когда пилоты снизились до высоты 500 метров и начали заходить в атаку, то с той из барж, стоящих в центре, между двух других дровяных "галош", по одной из машин ударила длинная пулемётная очередь. Выпущенные русскими пули достигли своей цели - повредили обшивку и стеклянную обрешётку "юнкерса". Большего вреда они нанести не успели, т.к. лётчик второй машины влепил свою бомбу прямо в середину этой дровяной флотилии. После взрыва огромной силы в небо взметнулся большой столб огня и дыма, потом в том месте прозвучал ещё один мощный взрыв, совсем не характерный для лайбы с дровами. Летчики клянутся, что их чуть не побило дровами, взлетевшими в небо от взрыва! ещё не до конца верящий в удачу, Венк слышит в головной телефон трубки, как смеётся довольный Ланге: Летящие по небу дрова - представляю себе это зрелище! Нашим героям удалось выполнить 100%-е накрытие цели! Ха-ха-ха! Идеальный "глаз"! от приступов веселья Ланге закашлялся и замолчал.
Венк ждёт, когда друг перестанет кашлять и, прижав плотнее к уху телефонную трубку, тоже начинает радоваться:
Алло! Вальтер! Ты меня слышишь? Да? Я тоже рад, что у нас всё получилось! За лётчиков рад особо! тоже с восхищением в голосе произносит обер-лейтенант, не забыв вставить в разговор слова лётного сленга: Надо же, "Бычий глаз"! А как бомбили в другие дни? Есть ли потери?
В другие дни пытались бомбить устье Невы, где всегда полно целей, но русские встретили наших парней стеной огня из зениток. 28-го числа из 11 "юнкерсов", посланных на бомбёжку, пробиться смогли лишь две машины. Они сбросили бомбы на город в районе завода "Большевик". Вчера вечером вылетели две группы общей численностью 18-ть машин, но и они не смогли пробить сплошную стену огня зениток и прорваться в город. Лётчики вынуждены были высыпать свой груз на окраинные районы города. Фотокамеры зафиксировали сильные разрушения целых кварталов, но это уже немного не то.
Видимо, в первые дни мы, действительно, неплохо тряхнули русских в самом центре Ленинграда, что их командование приняло все меры, чтобы подобные налёты больше не повторились. Что касается потерь, то они минимальны. "Советы" заявили о трёх сбитых над городом самолётах, но их пропаганда нагло врёт! Наши потери незначительны, и все машины вернулись на аэродром, уже с меньшим пафосом и радостью в голосе ответил другу гауптштурмфюрер Ланге.
Вальтер, у меня к тебе просьба - не мог бы ты мне прислать несколько фотографий с места бомбёжки субмарины, хочу приложить их к своему рапорту для высокого начальства, в котором обязательно отмечу отличное взаимодействие двух наших служб и лично тебя тоже, попросил друга обер-лейтенант Венк.
Старина! О чём ты говоришь, конечно, всё необходимое тебе перешлю в самое ближайшее время, обещает Ланге и тут же предлагает в будущем посотрудничать ещё: Эрих, если ты ещё узнаешь о чём-нибудь интересном в русском курятнике, то прошу незамедлительно обращаться ко мне! В моей помощи можешь даже не сомневаться! Разбомбим всех и всё!
На такой дружественной ноте приятели пожелали друг другу уцелеть на этой войне, сердечно попрощались и прекратили свой диалог. Обер-лейтенант Венк начал думать, как составить рапорт, чтобы часть общего успеха отразилась лично на нём в виде очередной звёздочки на погоны или в виде "Креста за заслуги с мечами".
Глава 12. В лагере военнопленных
...Везли очень долго, машина медленно тащилась с черепашьей скоростью. Судя по временным ощущениям, до места мы ехали более трёх часов. За время поездки распогодилось - на небе ни облачка и светит солнце, ветерок залетает даже в кузов грузовика. Мне выпало сидеть в кузове рядом с задним бортом, через одного пленного до солдата охраны. В незакрытый брезентом задний проём борта грузовика мне было видно, что сначала нас везли вдоль леса, потом стали видны поля и кустарники, проехали мимо нескольких деревень или сёл, о чём говорили крыши частных домов, сплошь крытые горбылём или дранкой. Часто виднелись пепелища домов, с уцелевшими и теперь одиноко стоящими печными трубами. Отсутствие тряски в кузове говорило о том, что едем по нормальной городской дороге. Глядя в не закрытый проём, увидел, что едем по улице, засаженной деревьями, мимо несколько этажных домов, построенных из кирпича и камня, видны немногочисленные гражданские люди. В городе грузовик несколько раз останавливали, и мы слышали, что у старшего машины проверяют документы. Спустя какое-то время медленной езды разглядел, как группы мужчин и женщин с лопатами и носилками работают на ремонте дороги.
Мы, кому повезло видеть улицу, тихонько, стараясь не злить спокойно дремавших конвойных, передавали сидящим внутри кузова обрывки картин этой уличной жизни. Старший охранник ещё перед началом поездки предупредил, как сумел, всех пленных, что надо ехать тихо, если будем шуметь, то незамедлительно кто-то получит прикладом по зубам. Больше они на нас не обращали никакого внимания, сидели на скамье, смотрели на улицу или дремали. О том, что нас привезли на место, мы поняли, когда грузовик остановился на несколько минут, потом раздаётся скрип ворот и наш грузовик медленно трогается, недолго едет, останавливается и замирает...
Зоновские ворота, тихо произносит сосед, сидящий рядом со мной, почти шёпотом добавляет: Кажись, приплыли.
Действительно, водитель грузовика глушит двигатель, затем слышим, как хлопает дверка кабины, затем вторая... потом кто-то открывает запоры стенки заднего борта и произносит слова, которые я не расслышал. Конвоиры, потягиваясь с явной ленцой, покидают кузов и встают по обеим сторонам бортов. Раздаётся громкая команда:
Раус аус дэм вагн! (Вылезайте из машины!) Ауфштейн! (Стройся!) Шнель! Быстро!
Надо полагать, нас действительно привезли на место, успел подумать, прежде чем раздаётся громкая команда на выход и все, находящиеся в сумраке кузова, сразу как-то зашевелились, поднялись со своих мест и стали выгружаться из кузова. Поднялся и я, разгоняя кровь, пошевелил затёкшими ногами, поправил шинель, застегнул её на все пуговицы, выпрямил по ладони у носа пилотку и стал выбираться из кузова грузовика. Мы покинули грузовик и стоим скученной толпой, жмурясь от дневного света и прикрывая глаза ладонями, стараясь разглядеть место, куда нас забросила судьба. Кто-то из пленных тихонько спрашивает, обращаясь ни к кому, разрешат ли нам оправиться. Мы молчим, не зная, что ответить товарищу по несчастью.
Не ссали же, с самого утра! не может успокоиться тот же голос: Что, прикажете лить в штан....
Ин лайне! Ауфштейн! (Построиться в шеренгу!) Марш плац! прозвучавшая команда охранника заставляет пленного заткнуться, и мы строимся и идём к центру лагерного плаца.
Идём и кидаем косяки по сторонам - видна колючая проволока на столбах, которые равномерно вкопаны по всему периметру лагеря, много вышек наблюдения с пулемётом "MG" на каждой площадке и часовыми. Из построек пока разглядел - низкие бараки, стенки и крыша которых сколочены из грубых не оструганных досок, на окнах решётки. Разглядел большое двухэтажное здание из брёвен, где, скорее всего, находится комендант лагеря и службы, рядом здание охраны. Дальше на глаза попался сарай и штабель дров - скорее всего это кухня и "подхоз". В некотором отдалении от всех построек расположен барак медиков - лагерная больничка. Охранники доводят нас до середины плаца. Всех впечатлил натуральный эшафот, на перекладине которого ветер зловеще раскачивал все пять, пока свободно висящих, верёвок с петлями на конце. Рассматривая это страшное место на плацу, мы не заметили, как со стороны двухэтажного здания неторопливой походкой к нам подошли два офицера и какой-то вертлявый тип в помятой гражданской одежде, скорее всего, выполняющий обязанности "толмача". Офицер, с тремя серебристыми квадратами в петличке воротника чёрного кителя, бегло оглядывает нашу разношёрстную толпу, брезгливо поморщится, зажав пальцами руки свой нос, что-то быстро произносит второму офицеру, затем разворачивается и уходит обратно к двухэтажному зданию. Очевидно, это и был герр комендант лагеря, собственной персоной. Второй офицер воздерживается близко к нам подойти и в течение минуты отдаёт распоряжения гражданскому типу, что-то объясняя, потом тоже уходит от нас по своим делам...
Внимание! Господин комендант приказал всех отправить временно в карантин! Вечером вас любезно накормят. Вопросы есть? переводит гражданский, тоже не рискуя близко приближаться к нашей группе.