Ночью 16 сентября немцы повторили разведывательные полёты, только на этот раз над городом летало два самолёта разведчика. Самолёты прилетели с разных сторон - один из разведчиков летел со стороны озера и остался на высоте, а другой засекли в районе ж/д станции Фарфоровская. Второй разведчик на большой высоте долетел до Охтинского моста, развернулся и на большой скорости резко спикировал прямо к реке, далее пилот повёл свой "хитрый Wf " прямо над Невой. Более того, с высоты примерно 1000 метров лётчик сбросил мощную световую бомбу, после взрыва которой, стал кружить над Центральным районом, ближе к реке Нева, затем самолёт начал улетать в сторону моста им. Володарского.
В районе Сортировочного ж/д узла лётчик разглядел идущий по Неве в район Рыбацкой деревни бронекатер и выполнил на него атаку. Длинная пулемётная очередь прошлась по судну и наделала много бед. Экипаж БК ошибочно принял немца за наш истребитель, и ответный огонь был открыт с опозданием. Затем летчик зашёл на второй круг и сбросил 250кг бомбу, которая упала немного впереди от носа и в трёх метрах от борта катера. Сильный взрыв едва не перевернул катер, подбросив корпус над водой и изрешетив осколками весь левый борт. От пулемётного огня погибло три члена экипажа команды и ещё двое получили тяжёлые ранения. Забортная вода через пробоины начала поступать внутрь отсеков и полностью затопила форпик. Левый двигатель плавающего танка "зачихал", начал работать с перебоями и вскоре заглох. По приказу командира раненый рулевой направил судно по кратчайшему курсу к берегу, чем спас катер от полного затопления. В это же время расчёт пулемёта ДШК начал вести огонь по самолёту, не дав тому выполнить третий заход и добить корабль. Попав под огонь, немец нырнул в облака, скрылся из виду и улетел в сторону фронта...
17 сентября немцы задействовали самолёт разведчик, который был классифицирован, как Ju-88D-1, используемый противником для ведения разведки в глубинных районах СССР. Помимо "просьбы" Венка Штабу группы Армий "Норд" тоже были нужны "свежие" разведданные, столь необходимые для начала планируемого наступления на город, поэтому в штабе I-ой и II-ой групп KG-77 посчитали целесообразным задействовать самолёт дальней разведки из группы Aufkl.Gr.122 полковника Ровеля, которая базировалась на аэродроме "Плескау"(Псков). После выполнения задания одна из машин группы, заплутав в облаках, совершила посадку на Сиверском аэродроме. Такие машины спокойно летают в районы Урала, Поволжья, Рыбинска, Куйбышева и Горького. Срочно было получено разрешение использовать прилетевший экипаж для "местных" нужд. Экипаж разведчика был достоин самых лучших аттестаций и похвал, т.к. ещё в самом начале Восточной кампании неоднократно выполнял полёты над Ленинградом, Кронштадской базой и Финским заливом. Летчики успели неплохо изучить рельеф местности и город.
Ранним утром, пока ещё было темно, полностью подготовленный самолёт, соблюдая полное радиомолчание в воздухе, вылетел с аэродрома, чтобы с рассветом быть уже над городом. Самолёт сделал несколько заходов, пролетев на большой высоте через весь город до Финского залива. Два раз пришлось снизиться и пройтись над центром города, чтобы оптика бортовых камер всё качественно зафиксировала и запечатлела на фотоплёнке. Русские батареи ПВО встретили их "Сову" во всеоружие - прожекторы своими тонкими нитями ярких лучей прорезали светлеющее небо, пару раз самолёт чуть не влетел в оболочку аэростатов заграждения. Артиллерия ПВО из орудий малого и среднего калибра дружно ставила уровневую стену заградительного огня. Затем в дело вступили дальнобойные зенитные орудия крупного калибра. Летчики были в своём деле не новички, и умело уклонялись от губительного огня, хотя пару раз осколки снарядов ударили по плоскости и фюзеляжу самолёта.
Достали, но кажется не смертельно! с удивлённой улыбкой на лице произнёс командир "юнкерса" и принял решение уходить на большую высоту. В этот момент стрелок сообщил, что к ним приближаются две "Раты" (И-16), которые выскочили из облаков и уже собираются заходить им в хвост. Дальше пилот стал маневрировать, пытаясь увести машину от огня истребителей. Насевшие русские заставили прилично попотеть экипаж, огнём своих пулемётов отгоняя самолёт от черты города, и если бы не своевременное резкое пикирование, проклятые "ишаки" их бы сбили. "Юнкерс", пользуясь своим преимуществом в разности масс машин и мощностей двигателей, пикируя, достиг большей скорости, чем скорость у русского истребителя и сумел оторваться от преследователей. Пришлось лететь у самой кромки воды Финского залива. Конечно, были небольшие повреждения и, даже, что-то из оборудования вышло из строя, но поставленную задачу самолёт-разведчик выполнил, и теперь можно было лететь обратно на Сиверский аэродром. Но здраво рассудив, что возвращаться назад через город и линию фронта, где полно шансов нарваться на русские самолёты не самая хорошая идея, командир решил, что на сегодня экипажу уже хватит испытывать судьбу. Он направил свою машину в сторону дружественной Финляндии и приказал штурману рассчитать курс прямо до Хельсинки. Подлетая к аэродрому союзников, бортмеханик вышел на связь, попросил у финнов разрешение на посадку, тут же доложил в штаб, что экипаж в полном объёме выполнил поставленную задачу, но самолёт сядет на вынужденную посадку на финский аэродром.
Побыть пару дней у гостеприимных финнов... Это сказка! с мечтательной улыбкой на лице произнёс командир "юнкерса". Сходим в настоящую сауну, где погреем свои кости, потом прогуляемся по городу и куда-нибудь заглянем! Так что, радуйтесь, унтер-офицер! он продолжил говорить, совершенно довольный таким исходом дела. Последняя фраза командира подняла настроение ещё больше: Обрадую больше - это было последнее задание и назад в Россию мы в ближайшее время не вернёмся! После ремонта полетим в Истербург...
Вечером того же дня на стол Турова легла копия боевого донесения из 169-го зенитно-артиллерийского полка, в котором, среди всего прочего, майор выделил следующее:
"...утром 17-го сентября 1942 года, на высоте более 6000 метров Ю-88 прошёл по маршруту Рыбацкое, Фарфоровский мост, мост Володарского, Октябрьский ж/д вокзал, Большеохтинский мост, Ржевка и, несмотря на заградительный огонь артиллерии ПВО, произвёл пять заходов на город, причём несколько из заходов были выполнены на низкой высоте, примерно 800-1000 метров. В срочном порядке были поднято звено истребители И-16, преследовали и атаковали юнкерс, но безрезультатно. Пользуясь своим преимуществом в скорости, немецкий самолёт-разведчик скрылся в облаках и ушёл от преследования в сторону Финляндии..."
Уже три дня немцы ведут активную воздушную разведку города и все три дня уделяют особое внимание нашему району. Купились или нет? боясь верить в успех, размышлял и сомневался майор Туров. Теперь надо дождаться гостей посолиднее. Если их бомберы начнут бомбить наши подставные цели, тогда в успехе дела можно будет не сомневаться.
После полётов немецких разведчиков прошло несколько дней, потом в томительном ожидании прошла ещё целая неделя. Результата не было. В ходе операции наступила вынужденная пауза. Питерская осень, с её дождями, погодой не баловала - облачность, ветер, слякоть на улице и заметно похолодало. Николай Николаевич ждал, т.к. больше того, что сделали его люди, сделать уже не мог никто. Хорошо, что начальство после доклада о проведённых вылетах самолётов-разведчиков немцев прониклось и не стало сильно нажимать на ход операции, прекрасно понимая, что от майора и его отдела мало что зависит. На начальственном столе лежали выписки из посуточных донесений штаба армии ПВО Ленинграда за несколько дней сентября, майор вчитывался в скупые строчки докладов:
"18.09.42г. - Плохие метеоусловия уже вторые сутки. Облачность от 60%. Наша истребительная авиация не летает. Зенитная артиллерия вела прицельный огонь по "Ю-88", которые из просветов густых облаков внезапно появились над городом. Израсходовано 67 снарядов калибра 88 мм. Аэростаты заграждения в воздух не поднимались.
22.09.42г. - Погода до 05-30 утра была ясная, низкая облачность.
23.09.42г. - Несколько немецких самолётов появились над городом со стороны Ладожского озера. Зенитная артиллерия вела огонь по 4 самолётам, которым удалось прорваться в зону огня батарей. Израсходовано 183 снаряда калибра 88мм и 15 снарядов калибра 76мм. Плотным огнём зенитные батареи рассеяли противника и не дали немецким самолётам сбросить бомбы на город"...
Немцы начали совершать пробные вылеты на город, пытаются раскрыть расположение наших орудий ПВО. Явно возросшая активность немцев говорит о том, что полёты их разведчиков над городом прошли удачно, и налёты бомбардировщиков должны возобновиться в самое ближайшее время. Вопрос только когда? Сегодня ночью, завтра утром или позднее? Погода тут совершенно не причём... размышлял майор после прочтения сводок, сидя за рабочим столом и пуская папиросный дым в потолок...
24.09.42г. в 11-00 майору Турову из штаба II-го Корпуса армии ПВО позвонил оперативный дежурный по Ленинграду и сообщил, что сегодня, в 04-30 утра, пользуясь темнотой, самолётам противника удалось прорваться сквозь заградительный огонь зенитных батарей, размещённых в районе Рыбацкого и Ново-Александровки. Восемь бомбардировщиков "Ю-88" смогли пролететь над Невой и нанести бомбовый удар в районе Калашниковой набережной. Было сброшено 10 бомб (ФАБ). Полностью разбиты три дровяные баржи с лесом. Так же в районе набережной пострадали собор и некоторые городские здания. Детальные подробности налёта полковник не знал.
Кажется, сработало! в голове майора мелькнула радостная мысль, когда он услышал, что попали по баржам с лесом. Не мешкая Туров сухо уточнил у оперативного дежурного: Товарищ полковник, подскажите, пожалуйста, кто может мне обстоятельно и подробно рассказать об этом налёте?
На том конце провода замолчали, в телефонной трубке наступила тишина, но после недолго молчания оперативный дежурный сообщил, что через час он с посыльным пришлёт Турову подробный рапорт...
Не дожидаясь рапорта, майор быстро разыскал в Управлении младшего лейтенанта Хворостова и отправил того на место, выделив в распоряжение свою служебную машину. Далее Николай Николаевич снял с аппарата прямой связи телефонную трубку, дождался ответа станции и попросил срочно его соединить с заместителем начальника Управления. Когда в телефонной трубке послышался знакомый начальственный голос, Туров приветствовал старшего по званию и сообщил тому, что теперь можно отбросить все сомнения - очередной этап операции "Тропинка" удачно завершён. Все подробности будут изложены в рапорте...
Оперативный дежурный не подвёл и в скором времени в кабинет Турова посыльный действительно доставил подробный рапорт, в котором сообщалось, что:
"Ранним утром 24.09.42-го года, воспользовавшись темнотой и густой облачностью, восемь немецких бомбардировщиков на высоте более 5000 метров, искусно маневрируя, прорвались сквозь заградительный огонь 115-го и 189-го зенитно-артиллерийских полков ПВО, пролетели на территорию центральных районов города. Два самолёта сбросили над районом контейнеры с осветительными ракетами. По словам очевидцев, от яркого белого света стало светло, совсем как днём. Остальные бомбардировщики высыпали свои бомбы в районе Калашниковой набережной. Несколько бомб попали в здание Собора Бориса и Глеба и на прилегающую территорию Калашниковых складов. Посты ВНОС зафиксировали яркие вспышки от разрывов бомб в районе куполов собора. Так же вражеские бомбардировщики сбросили бомбы на три баржи с лесом, стоявшие на стоянке у набережной, и полностью их уничтожили. Сила взрывов была такова, что дрова и древесина, находящиеся на баржах, были разбросаны по округе на несколько сотен метров. Часть леса оказалась в Неве и была унесена течением реки. Тогда же были уничтожены 20-ть бочек с горючим, находившиеся на палубе одной из барж, взрыв которых значительно усилил разрушения, создав при этом огромный столб огня и дыма в небе. Несколько бомб повышенной мощности (ВМ-1000) на специальных парашютах были сброшены на жилые кварталы и разорвались прямо на земле. Есть погибшие среди мирных жителей... майор на секунду оторвался от чтения рапорта, сожалея, что без жертв не обошлось. Далее сухие строчки сообщали: ...прожекторные установки осветили самолёты противника, но приняли их за свои машины. Несколько дней назад вышестоящим командованием до личного состава прожекторного батальона было доведено, что в данном районе города будут выполняться ночные учебные полёты, по которым средства ПВО артиллерийский огонь открывать не должны. В том же распоряжении говорилось, что лётчиками будет выполнена проверка на соблюдение светозащитной маскировки военных и гражданских объектов города с высоты 1000-1500 метров... После бомбовой атаки вражеских бомбардировщиков по ним немедленно был открыт огонь наших зенитно-артиллерийских орудий и средств МЗА, но безуспешно"...