А по ком это вы, товарищ лейтенант, стрелять собрались? Мало вам стрельб было? Про стреляющий пулемёт вообще разговора не было! Отвечайте! майор перешел на официальный тон разговора.
Нууу, товарищ майор! Разрешите мне всё объяснить? быстро вставая из-за стола и принимая стойку смирно, произносит Громкий.
Ты, чего вскочил? Сядь на место и говори, что задумал, Туров дал возможность высказаться подчинённому, и тот продолжил рассказывать: Когда немцы прилетят на разведку или уже бомбить наше детище, для достоверности надо по ним всадить одну-две пулемётные очереди, мол, у братишек нервы не выдержали, открыли огонь, чем засветили всю маскировку подводной лодки. Я вчера имел продолжительный разговор с нашими наблюдателями с постов ВНОС и они мне рассказали, что некоторые немецкие истребители летают на разведку на бреющем полёте, чуть ли не касаясь своим пропеллером невской воды. Один самолёт делает заход в районе Рыбацкой деревни и идёт над рекой в сторону города, а другие машины, держась на приличной высоте, отвлекают внимание наших зенитчиков. Такие действия тоже надо как-то учесть. Тем более, что на наши лодки класса "С" пулемёт положен по штату. Николай Николаевич, согласитесь, что всё не плохо придумано?
Правда, то она, правда, только стрелка при налёте можем потерять! Как долго вы ещё с лодкой работать будете? После расскажешь, как идут дела с Собором? после некоторого раздумья, спрашивает Туров.
Лодка почти уже готова. Если со стороны глядеть - вылитая "эска"! Но нам ещё нужны сутки, может быть и ещё одни. Надо разные мелочи довести до полного ума, лейтенант закончил доклад по этой части задания и сразу же переключился на освещение других вопросов: С постом ВНОС, на соборе, все приготовления уже закончены - дальномер занесли на колокольню, развернули и настроили, провели полевую связь - всё работает! С сегодняшнего вечера наблюдатели начали нести круглосуточные вахты. Пост хоть и временный, но для защиты города своё назначение оправдывает. Провода натянули, развернули мачтовую антенную с реперами и с оттяжками, полуторку с высоким глухим кунгом, в котором размещена аппаратура пеленгации "СОН", подогнали рядом. Связисты сказали, что у них для работы всё готово и уже можно отслеживать вражеские самолёты на подлёте к городу... Спецмашину после воздушной разведки незаметно заменим. Фашисты за уничтожение такой машины своим летчикам обещают сразу же вручить Железный Крест!
Похвально, кратко произносит майор после обстоятельного доклада подчинённого, хочет ещё что-то добавить, но не успевает, потому что лейтенант просит разрешения на вопрос: Товарищ майор, разрешите задать вопрос?
Валяй, спрашивай, разрешает Туров, внимательно выслушивает слова сомнения своего подчинённого: А не слишком ли много поддавков мы готовим этим фрицам? Может, надо было всё как-то проще устроить? Не такой кровью? Николай Николаевич смотрит на лейтенанта и несколько секунд молчит. В разговоре возникает некоторая пауза, во время которой Туров пытается подобрать нужные слова, потом отвечает: Нет, товарищ лейтенант, не проще. Не хочу повторяться и говорить прописные истины, но я повторюсь и напомню, что в нашей работе нет мелочей. Всё надо делать так, чтобы комар носа не подточил. Мы несколько раз пробовали забрасывать в немецкий тыл агентов, как ты говоришь, по-простому, с упрощённой легендой, майор на несколько секунд умолкает, достаёт папиросу, берёт спички, прикуривает, выпускает дым и продолжает: Почти все наши товарищи погибли... Мы потеряли восемь человек, более десяти наших разведгрупп уже давно не выходят на связь. "Абвер" - серьёзная контора, работает профессионально и на "сырую липу" не ведётся. Большего чем сказал, говорить не хочу, да и не могу, в завершении разговора Туров подводит итог: Значит, ты мне гарантируешь, что к утру 14 сентября будет всё готово? И нам останется только ждать непрошеных гостей?
Так точно! Гарантирую! отвечает лейтенант Громкий. Головой ручаюсь! И я и Василий!
Тогда предлагаю сделать последний штрих - надо посмотреть с воздуха на всю эту нашу бутафорию! Я сегодня же позвоню в авиадивизию и попрошу, чтобы они предоставили "Чайку" или "Ушку" для тщательного облёта наших объектов. Также сделаю звонок в штаб ПВО и предупрежу их, чтобы наш самолёт ненароком не подстрелили, вносит предложение майор. Вы, лейтенант, сделаете облёт района и объектов утром и вечером, а Хворостов пусть слетает днём и ночью. Желательно взять фотооборудование и снять всё на фотоплёнку. После полётов обоих жду здесь, у себя в кабинете. Ещё вопросы есть?
Так точно, есть ещё один вопрос! Товарищ майор, разрешите его вам задать? Громкий ещё раз просит разрешение. Давай, задавай! Только не надо всякий раз, когда хочешь спросить меня, разводить весь этот церемониал со званиями и приставками.
Николай Николаевич, вы можете достать бензин? Много бензина! звучит вопрос, после которого Громкий начинает объяснять, чем вызвана его просьба: Я прекрасно понимаю, что в городе с ГСМ очень строго, но для дела мне очень надо где-то раздобыть с десяток бочек с бензином. Вы же сами сказали, что всё должно выглядеть натурально! Когда немецкие самолёты своими бомбами "накроют" нашу лодку, то в небо должно взметнуться огромное облако взрыва. Сверху должно быть видно, что взорвались баки с топливом и боезапас. И ещё думаю, что было бы не лишним узнать, сколько горючего заполняют в подводную лодку перед походом.
То есть, ты хочешь мне сказать, что ещё просишь совсем мало горючки? Может, обойдёмся толовыми шашками или корабельными дымными порохами, которые привезли со складов артиллерийского полигона? улыбается Туров. Это я так шучу! Но в одном ты, Володя, прав - взрыв должен получиться реалистичным. Буду решать и этот вопрос. У тебя ко мне всё? Раз да, то иди и продолжай дальше работать...
Несмотря на массу других дел также требующих безотлагательного решения, через час после разговора с Громким майор позвонил начальнику тыла Лен.Фронта генерал-лейтенанту Мордвинову и буквально выпросил у того разрешение на получение двадцати бочек горючего. Отсчёт завершения подготовки всех мероприятий, выполняемых для правдоподобности легенды "Путника", пошёл уже на часы. Сидя у себя в кабинете, Туров с нетерпением ждёт доклада от сотрудников отдела, что всё готово и гигантская работа десятков людей завершена.
После облёта района пилот У-2, которого ранее не единожды посылали во вражеский тыл на разведку целей, разглядел контур подводной лодки только после третьего захода, когда занявший место штурмана лейтенант из НКВД по трубе переговорного устройства попросил снизиться до критической в боевых условиях высоты. Сверху было видно, что как будто обыкновенная лайба, с заставленными пустыми бочками палубами бака и юта, в центре которой видна немного нетипичная рубка, стоит пришвартованная к борту баржи с лесом меньшей длины, а другая баржа с лесом стоит пришвартованная к борту этой лайбы. Все три судёнышка закрыты маскировочной сетью и с большой высоты почти сливаются с цветом тёмной речной воды. В ста метрах от барж, почти с самого берега, стоит на якоре небольшой буксир, обеспечивающий работу водолазов, с литерами "КС-1" на бортах. Совсем рядом можно различить густые заросли кустарника, на берегу реки навален разный хлам, что дополняло пейзаж заброшенности места. Правда совсем рядом, у дома на Калашниковой набережной разместилась замаскированная позиция орудия МЗА, которую с высоты полёта можно было разглядеть тоже с большим трудом.
Лейтенант Громкий, будучи у лётчиков бомбардировочного морского полка, которые регулярно вылетают в дальнюю разведку и засекают стратегические объекты в глубоком вражеском тылу, задал немало вопросов по самой методике разведки и обнаружению целей. Один из лучших разведчиков полка объяснил Громкому, что "метода" ведения разведки у лётчиков "Люфтваффе" мало чем отличается от нашей. Всё дело в том, что немцы, скованные по рукам и ногам пунктами Версальского договора, в конце двадцатых годов учились "ремеслу" у наших инструкторов в Липецке. Полёт проходит на запредельной для средств ПВО высоте по чётко выверенному с помощью таймера маршруту. Причём высота может достигать 8000 метров и более. Подлетая к району разведки, летчик резким пикированием снижается до высоты 800-1000 метров и даже ниже. Некоторое время самолёт летит по прямой, в дело вступают аэрофотокамеры, заряженные высокочувствительной плёнкой, фиксирующие любые подозрительные складки местности и предметы в разведываемом районе. По прилёту на аэродром, всё сдаётся в лабораторию, где операторы дешифровщики определяют их истинное назначение. Бомбардировщики всё делают также, только при бомбометании, летя на максимальной скорости, снижаются ещё ниже и сбрасывают свой смертоносный груз при выходе из пикирования...
Младший лейтенант Хворостов, вооружившись ручной кинокамерой, взятой на прокат в техгруппе, тоже выполнил несколько облётов района на истребителе "Чайка", но уже в другое время. На проявленной плёнке "Свема" с трудом можно было определить между дровяных барж силуэт ПЛ, зенитные орудия ПВО и, укрытую сетью, машину спец.назначения с развёрнутой мачтой антенны. Все ложные цели смотрелись натурально и правдоподобно. В тот же вечер майору Турову было доложено, что к встрече "гостей" всё готово!
Ранним утром 15 сентября 1942 года на столе в кабинете Турова раздался телефонный звонок оперативного дежурного из штаба II-го корпуса ПВО Ленинграда, который сообщил майору, что станции слежения засекли в небе, летящий со стороны Ладожского озера на город, вражеский высотный самолёт разведчик. Полётная высота составляет более 6000 метров, но из-за густых облаков и туч в утреннем небе, она может меняться. Из-за плохих метеоусловий поднять в небо наши истребители ПВО совершенно не представляется возможным. Зенитные орудия ПВО по плану будут ставить заградительный огонь.
От слов дежурного у майора Турова сразу же что-то ёкнуло внутри, где-то у сердца, и первой мыслью была та, что он ждал долгое время.
Ура! Всё сработало! Он добрался! у Николая Николаевича непроизвольно вырываются слова восхищения. Потом на место радостным эмоциям приходит холодный расчёт. Есть пока слабая надежда на успех, но делать категоричные выводы ещё рано! Если это проверка, то наш парень жив и его не раскололи! В ближайшие дни всё станет предельно ясно.
В штабе II-го корпуса ПВО штабисты недоумевали от вопросов: "Почему после длительного перерыва с начала лета немцы возобновили полёты разведчиков над Ленинградом? Что они затевают? Когда ждать их самолёты?"