Все стало ему ясно, не без божьей помощи, разумеется. Программисты просто перепутали направление и свернули не туда. Они хотели покинуть земли некроманта и вкушать консервы, но небеса не попустили этого. Глупые берсеркеры, в настоящий момент, двигались прямо к Цитадели.

– Ну, это меняет дело, – рассудил Цент.

Желание нагнать и наказать злодеев не уменьшилось, ведь преступный умысел оных был очевиден, но теперь хоть сердце перестало заходиться, стоило только представить, как эти лишенные элементарных представлений о порядочности индивиды погружают в себя вкусную еду. Цент понял, что программистам не уйти от возмездия. Никуда они не денутся из окружения. Впрочем, мешкать все же не стоило. Трех голубков могли в любой момент схватить мертвецы. Цент не мог этого допустить. Если берсеркеры от кого и примут муки и терзания, то лишь от его руки.

И защитник консервов, утолив жажду снегом, устремился в погоню.

Изнемогшие после умопомрачительно долгого и трудного марш-броска берсеркеры залегли в снегу, из своего укрытия поглядывая на безмолвную и мертвую Цитадель. Черные от копоти стены приобрели столь зловещий вид, что все трое тут же пожалели, что явились сюда. Возле выломанных танком ворот громоздились присыпанные снегом остовы сгоревших автомобилей. На стене трепыхался на слабом ветру водруженный Центом флаг. Мертвецы, взяв крепость, оставили его без внимания.

Ни одно движение, ни один звук, не нарушали могильного покоя последнего оплота человечества. Еще не так давно вся Цитадель была полна людьми, в ней кипела жизнь, в ней едва не погибшая цивилизация собиралась дать первый росток. Теперь же это были просто обгоревшие и частично разрушенные развалины. Здесь больше не было жизни, и, вероятно, не будет уже никогда.

Мрачности картине добавляли сгущающиеся сумерки, должные, как подсказывала логика, вскоре смениться ночной тьмой. Коротать ночку на свежем воздухе, с учетом интенсивно понижающейся температуры оного, было сродни самоубийству, так что какой-либо выбор отсутствовал – следовало сгрести в кулак всю отвагу, и идти внутрь, на разведку. Вот только почему-то никто из берсеркеров, еще утром настроенных на суицид, не рвался в добровольцы.

– Вроде там нет никого, – прошептал Владик, поглядывая на проем ворот. Внутри была еда, оружие, были помещения, оборудованные печками, был запас угля. А у него уже весь организм отмерз, желудок же от голода сводило так, будто проглотил ежа.

– А вдруг это ловушка? – таким же точно храбрым шепотом усомнился Петя.

– Но мы же шли в рейд, – напомнил Владик. – В последний рейд.

Мечтать о славной смерти в кровавом бою было даже приятно, но вот воплощать эти фантазии в жизнь почему-то никто не рвался. Даже Владик уже расхотел в Вальхаллу, и стал тихонько жалеть, что покинул Цента и поперся с коллегами в последний поход программистов. Пусть с извергом было плохо, но хоть как-то, да было. К тому же лучше луковая диета, чем мучительная смерть.

– Ребята, если останемся тут, то точно околеем, – сообщил Владик. – Я уже ног не чувствую. Да и рук.

– А я себе промежность растер, – пожаловался Вова. – Мы так быстро шли.

– Так идем до конца. Пусть лучше зомби быстро загрызут, чем от холода загибаться. Я где-то читал, что это невероятно больно.

Довод подействовал. Храбрецы поднялись на ноги.

Владик помнил, какой зверской была битва, и сколь многих мертвецов защитники разнесли на куски, пожгли и порубили. Но почему-то вокруг крепости не валялись их останки, будто марионетки Легиона подобрали всю мертвую плоть, и унесли с собой. Она, в общем-то, не залежится без дела. Некромант давно наловчился мастерить из нее разных жутких тварей, и отправлять оных на охоту за живыми людьми.

Возле ворот герои замешкались. Кому-то надо было идти первым, и этот кто-то решительно не желал находиться. Петя и Вова косились друг на друга, но с места не двигались, Владик надеялся, что кто-то из его соратников явит пример безграничной отваги и переступит через инстинкт самосохранения, но просчитался. Поскольку торчать на месте было уже невыносимо, ибо ноги отмерзли так, что не чувствовались пальцы, Владик первым двинулся в ворота. Дружина шла следом, в трех шагах за предводителем, тем самым сохранная небольшую фору на случай панического отступления.

Когда все трое вошли в крепость, стало ясно, что их страхи были напрасными. Цитадель была пуста. Двери, ведущие в жилые контейнеры, были все до одной распахнуты настежь, а многие из них выломаны неодолимой силой. Мертвецы, захватив крепость, взяли то, зачем приходили – живых людей. Всех до одного. Владик, имевший удовольствие гостить у Легиона, знал, что ожидает пленников некроманта. Скорее всего, все они сейчас лежат в контейнерах из мертвой плоти, ожидая момента, когда настанет их очередь расстаться с честно нажитым мясом.

От невеселых дум Владика отвлек странный дробный звук. Оказалось, что это лязгают от холода его собственные зубы, да и соратники уже успели покрыться инеем.

– Давайте найдем место для ночлега, – предложил лидер рейда. – Нам нужно согреться.