— Право, джентльмены, вы умеете заинтриговать, — подал голос судья Дубльмен. — Я уже начинаю задыхаться от любопытства.
— Поберегите свою астму, Ваша Честь, я сейчас все расскажу, — улыбнулся эрл Кедах. — Итак, всем вам наверняка известно из газет, что еще ни одной разведке мира не удалось расшифровать те из фельдъегерских депеш Его Величества, что попадали в чужие руки, не так ли?
Все присутствующие выразили согласие. Действительно, последний раз личный посланец Кеннала II не смог доставить послание адресату всего год назад, аккурат в разгар суда над убийцами матери Лукреции. Болван, умудрившийся утратить высочайшую эпистолу понес суровое наказание, однако в силу его высокого происхождения шила в мешке утаить не удалось, и происшествие получило в свете широкую огласку. Ну а что знают хозяева, то знают и их слуги…
Надо отдать должное разуму и находчивости нашего монарха – он и эту ситуацию смог повернуть к своей выгоде. Вместо того, чтобы метать громы и молнии, наказывая болтунов, он поручил дать на эту тему большую пресс-конференцию коммандеру флотской контрразведки, мистеру Споку, а уж поскольку «шпионско-убийственный» процесс над сестрой Евграфией и ее дай-вьетским приспешником был у всех на слуху, зерна, что называется, упали на благодатную почву.
Конечно, сей достойный офицер не вдавался в детали, и, кажется, именно в них-то и собирался нынче нас посвятить сэр Филтиарн.
— Кажется, — произнес отец Игнаций, — в газетах писали, что Его Величество использует для переписки с особо доверенными лицами некий редкий язык. Вы хотите сказать?..
— Именно, — ответил граф. — Это язык Рапа-Нуи.
— Разве его так уж сложно изучить, дабы подобрать ключ к коду, — недоверчиво спросил Томас Фелтон. — Если уж ниппонский умудряются изучить, то этот-то… Ну сколько может быть слов в лексиконе дикарей?
— Одна из причин, отчего монаршьи послания всегда лаконичны и не допускают двоякого толкования, — согласно кивнул сэр Филтиарн. — Но не самая главная.
— И какова же главная, — поинтересовался Стампеде.
— Письменность, — улыбнулся хозяин замка. — На острове существует свое, не похожее ни на одно другое, и известное лишь немногим письмо.
— Ну у гуронов и разных там алгонкинов тоже есть свои пиктографические значки. Почему не использовать их, — удивился мистер Гринт.
— Да потому, что это именно что значки, — ответил мистер О"Раа. — Сложную фразу или понятие ими не передать. А на Рапа-Нуи – письменность. Настоящая. Она едва не была утрачена аборигенами, лишь в нескольких семьях сохранилась, как сакральное знание… Я вам позже покажу образец – один из тамошних старейшин подарил на память моей первой супруге шкатулку для драгоценностей, расписанную знаками их алфавита.
— Она пользовалась таким их уважением? — удивился я.
Ну еще бы, образ леди Громлэйт, который я себе нарисовал, никак с таким не сочетался.
— Нет, мистер О"Хара, — ответил граф. — Это был скорее уж знак признательности и уважения ко мне. Я как раз переводился на Окинаву, а тот островитянин был весьма признателен мне за участие… в одном деле. Мармадьюк, принесите шкатулку.
— И что же, — спросил мистер Фелтон, — никто эти письмена не может прочитать?
— Никто. Кроме дюжины или чуть более островитян, и все они состоят личными порученцами при короле и означенных им лицах. Расшифровать послания Его Величества, это занятие более безнадежное, чем расшифровка иероглифов древних египтян. Такая вот прямая выгода от этого острова нашей державе.
— Сэр Филтиарн проявляет похвальную скромность, господа, но я нарушу его инкогнито, — добавил первый сюрвейвер. — Ввести такую шифровальную схему было его идеей, за которую ему были жалованы Золотой «Знак военной службы» и повышение в чине.
Разумеется, присутствующие поспешили выразить восхищение находчивостью эрла. Далее беседа перешла на службу мистера О"Раа в Ниппоне, о том, какие выгоды империя извлекает из обладания этой своей колонией, припомнили давнее восстание в Кагосиме, из-за которого тогда резко возросла цена на сацумский фарфор, и на то, сколько беженцев с острова Кюсю из-за тех событий осела во всех концах Эрина. Надобно сказать, что большая часть присутствующих отнеслась к этому факту весьма негативно, полагая что «разных там дармоедов» везде и так хватает, однако же такая позиция встретила твердый отпор со стороны Айвена Вилька.