— А! — произнесла Мария, и ни одна черта ее лица не выразила удивления. — Это все, что вы хотели мне сообщить?
— Я удивлен вашим безрассудством.
— Моим безрассудством?
— Как! Вы обращаетесь к этому честнейшему человеку, моему зятю, кстати, вдвойне обязанному, так как я не только дал ему такую подругу, но предоставил еще и положение, вполне соответствующее его честолюбивым мечтам…
Улыбка Меси была полна жестокой иронии.
— И вдруг, — продолжал он, — вы предлагаете мистеру Барнету предоставить вам возможность погубить меня… предполагая, что это возможно… Какое безрассудство!
— Подлец, — прошептала Мария.
— Зачем же так называть его, скажите, пожалуйста? Его поступок совершенно естественен и вполне логичен. Гуго Барнет — человек благодарный, в чем вы не можете сомневаться, и он доказывает мне свою благодарность, предупреждая о грозящей опасности…
— И что же вы решили предпринять?
— Ничего особенного, дорогое дитя мое, — произнес Меси металлическим голосом, — я уже встречал на своем пути людей, имевших смелость нападать на меня… И знаете как я называл их?
Он остановился на минуту, как бы ожидая ответа. Мария молчала, упорно остановив на нем глаза.
— Вы не отвечаете?.. Ну, так я скажу вам… Я называл их сумасшедшими…
— Ну и что?
— А то, дорогая моя, что в данном случае я не ограничусь личным мнением по этому поводу. Я зафиксирую ваше помешательство законным путем.
Мария выпрямилась на своих кривых ногах, и зрачки ее расширились от ужаса.
— Что вы хотите сказать? — вскрикнула она. — Какую новую подлость вы замышляете?
Меси позвонил.
— Передайте доктору Биллингтону, что он мне нужен!
Через минуту в кабинет вошли Бам и доктор Биллингтон.
Его гладко выбритое лицо было окаймлено длинными, белыми как снег бакенбардами, а вокруг блестящего черепа вились такие же белые локоны. Щеки были покрыты легким пушком, как у молодой девушки. Гладкий лоб. Мягкое выражение голубых глаз… Безукоризненный костюм. Доктор подошел к Меси с развязностью ученого, считающего себя равным сильным мира сего, и горячо пожал руку банкира.