Он полез в карман брюк, но наружу его ладонь выбралась пустой.
– Что за чёрт? – торопливо полез он в другой карман. Куда-то моя бумажка делась, – сокрушёно развёл он руками через пару минут, – но я и так всё помню, наизусть выучил. Значит так, с чувством продекламировал он:
– Сажень…, – наморщила лобик Сандрин, – помнится, этим словом в России обозначали какую-то очень старую меру длины. Кто знает, сколько это будет, если перевести старину в современные метры?
– Что-то около двух? – вопросительно посмотрел на меня Михаил. Во всяком случае, мне так кажется.
– Три шага, – припомнил я чью-то фразу из далёкого деревенского детства. Три обычных шага без напряжения это и будет простая сажень. Косая же сажень вообще достигает трёх метров!
– Тогда пошли скорее, – ретиво бросился Михаил к ближайшей к нему вешке. Раз, два, три, – принялся считать он, не отрывая взгляда от компаса.
После его прохода, по тому же маршруту прогулялся и я. Для порядка изрядно поспорив относительно длины шагов, мы наконец-то пришли к общему знаменателю и установили ещё две деревянные вешки. Именно они должны были символизировать те самые точки, в которых следовало проводить раскопки.
– Сейчас помру, – неожиданно заявил Воркунов, нервно бегая от одной ветки к другой. До вечера ещё так далеко, а покопать хочется уже сейчас! Как представишь себе то, что там лежит, – потыкал он указательным пальцем себе под ноги, – просто зуд в ладонях начинается!
– Если зуд в руках унять не просто, – скаламбурил я, – лучше взяться бы за вёсла. Давайте и в самом деле проплаваем вокруг острова, ведь мы всё же покататься собрались, а не погулять. Заодно и прикинем, как будем действовать далее.
Вернувшись к шлюпке, мы вначале подсадили в неё необычайно оживлённую француженку, после чего уселись и сами. Теперь за вёсла взялся Михаил, я же развалился на корме, пряча лицо от летящих в лицо брызг.
– Сандрин, – вскоре повернулся Воркунов к девушке, – куда думаете потратить свою часть золота?
– Я? – почти испуганно встрепенулась девушка, нервно отводя в сторону залепившие её лицо волосы.
– Ну конечно ты! Ведь откопаем же мы его, в конце-то концов! И до этого радостного момента остались буквально считанные часы. Так что пора и определиться.
– Даже не думала, – повернула француженка голову в сторону удаляющегося от нас острова. До настоящего момента я вообще относилась ко всей этой истории, как к некоему чисто теоретическому расследованию. Знаете, – подалась она вперёд, – сейчас очень моден жанр исторической киножурналистики. Создаются целые телевизионные сериалы, в которых историк проходит весь путь того или иного исторического героя. Например, про походы Александра Македонского или битвы Наполеона. Зрителям показывают места сражений, рассказывают о всевозможных перипетиях участников событий, дают исторические справки.
– Ты хочешь сказать, что на нашем примере мысленно обкатываешь подобный проект? – удивился я.
– Примерно так, – легко согласилась она. У меня давно такая мысль в голове крутится. А что касается золота… Как вы себе представляете, я потащу его через таможню в аэропорту? Я уже не говорю о многих килограммах монет, прекрасно заметных на экранах таможенных радаров. О таком страшно и подумать! Вывезти домой даже небольшую горсть будет крайне затруднительно. Так что не знаю как вы, а я о материальной составляющей нашего путешествия, думаю крайне мало. Сама мысль…, само воспоминание о таком экстраординарном событии и без того способно воодушевлять многие годы.
– Не хочешь ли ты сказать, что отказываешься от своей трети? – живо поинтересовался Михаил, разом прекращая грести.
– Г-м-м, – скромно потупила взор Сандрин. Вообще-то у меня нет… э-э, склонности делить, как это по-русски, а, медвежью шкуру на куски. Но уж раз разговор повернул в этом направлении, то давайте проясним позиции. Согласитесь, что изначально это золото принадлежало всё же нашей Франции!
– Та-а-к, – напряжённо протянул Воркунов, вновь берясь за отполированные ручки вёсел, – и что же из этого следует?
– А то, что если ценная находка будет действительно сделана, то о ней следует поставить в известность не только власти Белоруссии, но и посольство Франции в этой стране.