Через пятнадцать минут мой друг умчался искать заветный валун, а мы с Сандрин взялись за приготовление обеда, поскольку время было уже к часу и голод начал напоминать о себе довольно настойчиво. Особенных разносолов готовить мы не собирались, тем более что в нашем распоряжении имелся очень ограниченный набор продуктов. Собираясь в этот поход, мы припасли лишь несколько упаковок сухих супов, да десяток банок с различными консервами. Впрочем, это было вполне объяснимо. Всё же отправлялись во вполне обжитые районы, а не на бескрайние пустоши Таймыра.

– Думаю, – категорически заявила Сандрин, презрительным взглядом окинув наши убогие запасы, – не будет особого криминала, если мы выкопаем на огороде несколько картофелин, и прихватим немного зелени из теплицы. Как ты полагаешь, – повернулась она ко мне, – наш домовладелец не будет слишком возражать против такого самоуправства?

– Не бери в голову, – отмахнулся я, – на территории бывшего СССР на этот счёт существуют несколько иные воззрения, нежели на вашем Западе! Тем более что он и так пообещал обеспечить нас питанием. Значит всё, что мы здесь найдём, уже как бы наше, заранее оплаченное.

– Тогда за дело! – скомандовала девушка, и я безропотно отправился на двор искать лопату. Через пятнадцать минут мы уже мыли и чистили честно добытые дары полей в большом эмалированном тазу, поливая их водой из установленного на веранде умывальника.

– Нет, всё же очень странный наш хозяин! – внезапно нахмурилась Сандрин.

– Ну, чем он тебе опять не угодил? – отозвался я, срезая ножом ботву большой свеклы. Мужик, как мужик. Нормальный, работящий. Вон как тут всё содержит. Попробуй-ка сама с таким хозяйством управиться! И две свиньи у него, и коза, и кур десятка два не меньше, сад, огород, теплица, дом такой здоровенный… Ё-к-л-м-н, да он ещё успевает промышлять ловлей рыбы, лодки свои чинить и вроде как какой-то общественной деятельностью заниматься. Та горластая тётка не зря сюда прилетала, видно в деревне что-то такое «полетело», и она прискакала звать его на подмогу.

– Полетело, – удивлённо переспросила Сандрин, – куда полетело? Что означает такое странное выражение?

– В смысле сломалось, – пояснил я, – вышло из строя.

– А, поняла, но всё равно наш хозяин какой-то не такой.

– Скажи что-нибудь конкретное! – принялся я за чистку картошки.

– Например, – на секунду задумалась Сандрин, – он сказал, что его жена куда-то уехала. А у меня складывается такое впечатление, что никакой жены у него вообще нет!

– То есть почему?

– Вот даже зубная щётка на умывальнике и то всего одна!

– Щётка не показатель, может, она её с собой увезла?

– Но так ведь должно быть что-то ещё, обязательно, – встряхнула рассыпавшимися волосами Сандрин. Вот у меня в ванной одних шампуней пять наименований! Да, лосьоны, да дезодоранты, да всякие кремы, да…

– Погоди, не гони, – остановил я её. Тоже мне сравнила! Какая жизнь здесь, а какая в Париже! Это…, это…, это как море и земля, совершенно всё иное. Нет, голубушка, ты сильно ошибаешься, если думаешь, что мы тут живём, так же как и во всём мире. Увы! Нам до вас в плане красоты и гигиены ещё сто лет расти, не дорасти.

– Всё равно, – продолжала она упрямо настаивать на своём, – женщиной здесь даже и не пахнет!

– Если бы можно было попасть в жилое помещение хозяина дома, – мигом возразил я, – то наверняка нашлись бы доказательства её существования. Ну, там, одежда в шкафу, всяческие чисто женские прибамбасы по углам на вешалках.

– Так пойдём, посмотрим!

– Как пойти, – развёл я руками, – я пару раз дёрнул за дверную ручку его комнаты, но она всё время накрепко заперта.