К тому монету, когда мы добрались до Центории, прошло столько дней, что я сбился со счёта.

После смерти Беркули во главе рыцарей единства встала Фанацио. Мы помогли ей восстановить Церковь Аксиом, расплатиться с семьями погибших на войне солдат и совладать с императорами и аристократами, которые пытались воспользоваться шумихой, чтобы отхватить себе ещё больше власти. Мы были настолько заняты делами, что месяц пролетел в мгновение ока.

Во время мирных переговоров, которые проводились на руинах Великих восточных врат, мы с Асуной наконец-то лично увидели Искана, который уже официально стал главнокомандующим армии тьмы.

Рыжеволосый гладиатор, на вид чуть моложе меня, обратился ко мне со словами: «Так это ты — старший брат Зелёной Мечницы Лифы? Говорят, ты убил императора Вектора. Я не сомневаюсь, но покажи мне разок, на что способен».

Почему-то так получилось, что в ходе переговоров мы с Исканом от души врезали друг другу по морде. Парень довольно кивнул и заявил: «Да, ты и правда сильнее императора и меня. Обидно, конечно, но я согласен признать тебя… первым… в истории».

Дальше мои воспоминания обрывались. Следующее, что я помнил, — как очнулся на гелевом матрасе STL, а Такэру Хига из «Рэс» сказал мне, что моя память успешно стёрта.

По словам профессора Ринко Кодзиро, мы с Асуной после окончания войны продолжали жить в Андерворлде двести лет — намного больше, чем могут вместить в себя флактлайты. Но я уже не помнил, чем именно занимался эти долгие годы и каким образом избежал разрушения души. Что самое ужасное — я не помнил даже, о чём разговаривал с Хигой и Кикуокой сразу после пробуждения в филиале «Рэс».

Как и Асуна. Впрочем, она при упоминании этой темы лишь нежно улыбалась и говорила: «Я тебя знаю, ты наверняка совал свой нос во всякие конфликты и бегал от толпы девушек».

После этих слов мне уже не хотелось издеваться над своим мозгом в попытках что-либо вспомнить, но болезненная тоска всё равно не уходила.

Дело в том, что в ускоренном во много раз Андерворлде наверняка уже скончались Фанацио, Ренли и остальные рыцари единства; маркизы мира тьмы, включая Искана, Ронье, Тизе, леди Сольтилина, Азурика…

— Не волнуйся, — вдруг прошептала Асуна, будто прочитав мои мысли. — Наши воспоминания стерты, но не исчезли.

«Она права, Кирито. Поэтому не плачь… и стэй кул», — раздался у меня в голове знакомый голос.

Действительно, воспоминания хранятся не только в мозге. Они живут в сети флактлайта, пронизывающей каждую клетку наших тел.

Я моргнул, прогоняя наворачивающиеся слёзы, и погладил волосы Асуны.

— Ага. Когда-нибудь мы… обязательно увидим их.

Нежная тишина продлилась несколько минут. Лучи западного солнца на белой стене постепенно желтели. Иногда мелькали тени возвращавшихся в гнёзда птиц.

Идиллию нарушил стук в дверь.

Я озадаченно наклонил голову, потому что не ожил других посетителей.

— Войдите, — ответил я, нехотя убираю руку с плеча Асуны.

Дверь отъехала в сторону, и в комнате тут же раздался знакомый, но раздражающий голос: