Голгороссо научил его, что элитный курсант и паж — не просто наставник и слуга. Юджио боялся, что ему никогда не стать таким же хорошим наставником, как Голгороссо. Однако он решил весь год делать всё возможное, чтобы донести до Тизе хотя бы часть тех вещей, что узнал от бывшего курсанта. Может, это и есть нигде не описанная честь, которая, по словам Кирито, «важнее всех законов и правил»?
Возможно, Райос и Гумберт этого не понимают, ведь они, как догадывались Кирито и Юджио, нарочно сдавали вступительные экзамены спустя рукава, чтобы оказаться в рейтинге ниже двенадцатой строчки и избежать презираемой ими службы пажа. Несмотря на это, Юджио должен был с ними поговорить.
Он открыл створы главного входа, вошёл в общежитие и, громко топая, поднялся по лестнице.
Часть 3
Юджио постучал в самую восточную дверь третьего этажа. Вскоре изнутри раздался голос — Гумберт спрашивал, кто пришёл.
— Курсант Юджио и курсант Кирито. Мы хотим поговорить с курсантом Жижеком.
Представляясь, Юджио старался говорить как можно спокойнее, но по ту сторону вдруг послышались громкие шаги. Дверь резко распахнулась, Гумберт обвёл посетителей враждебным взглядом и закричал так, чтобы было слышно на всё общежитие:
— Какая наглость с вашей стороны врываться без предупреждения! Разве вас не учили, что сначала нужно письменно испросить разрешение на визит?!
Но не успел Юджио ответить, как из-за спины Гумберта раздался ласковый голос Райоса Антинуса:
— Ну что ты, разве все мы не воспитанники одной и той же школы? Пропусти их, Гумберт. Жаль, что вы пришли так внезапно, иначе мы бы и вам приготовили чаю.
— Благодарите господина Райоса за великодушие.
Гумберт надул губы и сдвинулся в сторону.
«Ну и что это за сценка такая?» — подумал Юджио, исполнил рыцарское приветствие и вошёл.
— Вот что это был…
Кирито за спиной чуть не озвучил ту же самую мысль вслух, но Юджио успел перебить его, кашлянув. Они прошли в центр зала, где стоял диван. Комнаты элитных курсантов не отличались друг от друга размерами, однако Райос и Гумберт обставили свою по последнему писку моды, начиная от ковра на полу и заканчивая тонкими занавесками, которые трепал весенний ветерок.
Трёхмеровый диван в центре комнаты тоже был предметом роскоши, о чём свидетельствовали объёмная ватная набивка и шёлковая ткань. Гумберт сел на правый конец и откинулся, утопая в приятной мягкой поверхности дивана. Райос сидел на левой стороне, чуть ли не сползая. Голова его покоилась на спинке, а вытянутые ноги — на столе, он почти лежал.
Наследники знатных домов были облачены не в форму, а в халаты: красный на Райосе и жёлтый на Гумберте. Тонкая материя имела изысканный блеск, какой бывает только у дорогого шёлка, привезённого с юга. На столе стояли чашки, над которыми поднимался аромат зелёного чая из Восточной Империи. Райос не торопясь пригубил из своей чашки и только тогда посмотрел на Юджио:
— Итак, что понадобилось от нас курсанту Юджио, нашему дорогому другу, вечером нерабочего дня?
По другую сторону стола стоял второй диван, однако Райос не предложил гостям присесть. Юджио это было только на руку, поскольку с высоты своего роста он мог окинуть их предельно строгим взглядом.
— До нас дошли не самые лестные слухи, касающиеся курсанта Жижека, — сказал Юджио. — Я решил проявить инициативу и прийти с предупреждением до того, как наш общий друг опорочит своё имя.