Гумберт тут же поморщился и попытался что-то крикнуть, но Райос остановил его взмахом левой руки. Его яркие алые губы изогнулись в улыбке:

— Подумать только… — звук плавного голоса проплыл сквозь вьющийся над чашками лёгкий парок. — Какое неожиданное, непредвиденное известие — я и подумать не мог, что господин Юджио так переживает за доброе имя моего друга. Но вынужден с сожалением признать, что не имею ни малейшего представления о слухах, которые вы упомянули. Глубоко раскаиваюсь в неосведомлённости. Похоже, мне придётся просить у вас разъяснений.

— Я слышал, что господин Жижек вульгарно ведёт себя по отношению к своему пажу. Полагаю, вы догадываетесь, о чём я.

— Какое хамство! — на этот раз выпалил всё-таки Гумберт, приподнимаясь на диване. — Как смеет безродный уроженец пограничной деревни говорить о вульгарности мне, старшему сыну аристократа четвёртого ранга!

— Ну же, Гумберт, не стоит терять самообладания, — Райос помахал левой рукой, в очередной раз успокаивая своего прихвостня. — Несмотря на различное происхождение, все мы — ученики академии. В этих стенах ты не можешь обвинять их в грубости, если только, конечно, замечания не переходят в беспочвенную клевету. Вы можете сказать, откуда взялись эти причудливые слухи, господин Юджио?

— Вы почти всё время вместе, господин Антинус, так что не изображайте невинность. Разумеется, мои слова не беспочвенны. Нам всё рассказали младшие кадеты, соседи пажа господина Жижека.

— О? Правильно ли я понимаю, что паж Гумберта по своей воле и по всей форме попросила вас через кадетов-соседей пожаловаться своему наставнику?

— Нет, она не просила, но…

Юджио невольно прикусил губу. Действительно, сама Френика не обращалась к ним за помощью, поэтому спорить с обвинениями в «беспочвенной клевете» было не так-то просто.

Но он не мог позволить себе спасовать перед развязной позой и ухмылкой Райоса и мерзким оскалом Гумберта.

— Значит, вы всё отрицаете? — строго спросил Юджио. — Вы отрицаете грубое обращение господина Гумберта с Френикой, его пажом?

— Хм-м, грубое? Вы выбираете очень странные слова, господин Юджио. Не могли бы вы внести ясность, о каких нарушениях правил академии идёт речь?

Юджио скрипнул зубами.

Хотя правила академии действуют только на её территории, для учеников они обладают той же силой, что Кодекс Запретов и основной закон Империи. Нет и быть не может тех, кто по своей воле осмелится их нарушить.

Юджио прекрасно понимал, что даже Гумберт не доходил в своём поведении до нарушений. Именно поэтому и нельзя было закрывать глаза на его жестокость. Своим поведением Гумберт словно кричал, что ему дозволено всё, что не запрещено правилами. Юджио глубоко вдохнул и продолжил:

— Но… но ведь мы как элитные курсанты должны наставлять пажей. Это значит, есть вещи, которые мы не имеем права делать, даже если они и не запрещены правилами академии!

— О-хо-хо, господин Юджио. Что, по-вашему, Гумберт сделал с Френикой?

— Я… я не…

Юджио не мог заставить Тизе и Ронье рассказать подробности, поэтому не знал, о каких конкретно «грубостях» идёт речь. Увидев, что Юджио не отвечает, Райос картинно развёл руками и покачал головой:

— Какая нелепость! Этот разговор начинает выводить меня из себя. Что скажешь, Гумберт? Может быть, ты припоминаешь вещи, о которых говорит господин Юджио?