Часть 2

Юджио морально готовился к любым издевательствам в отместку за исход неожиданной битвы, однако вот уже несколько дней Райос и Гумберт вели себя тише воды и ниже травы.

Когда он проходил мимо Гумберта в общежитии или главном корпусе, тот, конечно, бросал полные ненависти взгляды, но держал язык за зубами. К Кирито они тоже не приставали, однако Юджио на всякий случай рассказал ему о случившемся и посоветовал быть осторожнее.

— Странно всё это… — недоумённо протянул Юджио, откидываясь на спинку старого дивана. — Я был уверен, что они ни за что не притихнут после одной ничьи. Тем более что Райос чуть ли не пытался запугать меня…

Сидевший напротив Кирито ответил, поднимая фарфоровую чашку:

— Конечно, я тоже не верю, что у них вдруг проснулась совесть, но ты сам подумай: не так-то просто издеваться над кем-либо в общежитии курсантов.

Он набрал в рот крепкого кофильского чая без молока и с блаженным видом его проглотил.

Половина десятого вечера, канун долгожданного нерабочего дня после тяжёлой недели. В будни к этому времени Юджио и Кирито уже расходились по спальням после тренировки, ужина и ванной и спали без задних ног, однако раз в неделю, накануне нерабочего дня, друзья позволяли себе посидеть за чаем в общей гостиной между спальнями.

Юджио поднял свою чашку, пригубил чёрную горячую жидкость и невольно поморщился. Его напарник просто обожал этот порошковый чай из Южной Империи, поэтому-то он и оказывался на столе каждый раз, когда за чай отвечал Кирито. Однако Юджио находил напиток слишком горьким. Он долил в чашку молока из стоящего на столе горшочка и принялся помешивать в ней ложечкой, взглядом приглашая Кирито продолжить разговор.

— Вот, кстати… когда ты был маленьким, как вы подшучивали друг над другом в школе Рулида? — последовал неожиданный вопрос.

Юджио вновь попробовал кофильский чай. Горечь исчезла, остался лишь раскрывшийся удивительный аромат.

— Подшучивали в основном надо мной, — ответил он, пожимая плечами. — Помнишь капитана стражи Джинка, который вызвал меня на бой на деревенском празднике, за день до того, как мы ушли из деревни? Вот он в своё время таким задирой был… То обувь спрячет, то в коробку с обедом подкинет жуков-чесоточников, то высмеет за то, что я постоянно с Алисой вожусь.

— Ха-ха-ха, да уж, дети — они во всех мирах одинаковые… Но он тебя не избивал, я прав?

— Разумеется, — искренне недоумевая, ответил Юджио. — Конечно же, он не избивал меня, потому что…

— Потому что это строго запрещено Кодексом. «Запрещается осознанно уменьшать Жизнь другого человека за исключением случаев, прописанных в других пунктах»… Но погоди-ка. Разве он мог прятать твою обувь? Воровство ведь тоже запрещено.

— Кража — это присвоение чужой вещи без разрешения хозяина. Чтобы священный символ владельца в окне Стейсии признал нового хозяина, необходимо в течение суток держать вещь либо при себе, либо в своём доме. Так что даже если ты согласился отдать кому-то вещь, то в течение суток имеешь право потребовать её обратно. Если кто-то взял твою вещь без спроса, но оставил её снаружи дома, символ владельца не пропадёт, значит, это не кража… Неужели ты забыл даже основные правила Кодекса?

Юджио вгляделся в лицо приблудыша Вектора. Кирито смущённо почесал затылок и усмехнулся.