Этот рынок предназначен не только для товаров. Зарлор не просто так называют Королевством Беззакония. Это место, куда богатые посылают своих прихвостней в поисках человека для выполнения их грязной работенки: головорезов, поставщиков, наемных убийц. А это значит, что это мои охотничьи угодья.

Я драматично содрогаюсь, хватаясь за живот и разглядывая отметину на стене. Я просто вижу, как Гидеон начинает опасаться моей притворной боли, и я заставляю себя вздрагивать с каждым шагом, пока не подхожу прямо к стене. Этот трюк работает только в Зарлоре, потому что великодушия здесь не существует. Никто не поможет тому, кому больно. По крайней мере, обычно. Все предпочитают отводить взгляд.

Я останавливаю себя от того, чтобы приподняться на цыпочки и осмотреться получше. Может, я и недостаточно высокая для эльфа, но я достаточно высокая для смертной. Прямо над толпой качающихся голов и обезумевших клиентов я вижу голову моего клиента. Подойдя ближе, я замечаю мешочек с монетами, крепко зажатый в ее руке. Они нанимают меня, чтобы я была незаметна, в то время как сами выпячиваются, как больной палец. В такие моменты, как этот, я обдумываю, хочу ли я вообще заключать сделку. Я собираюсь отдать этой женщине кольцо, которое убивает любого, кого поцелует его обладатель. Очевидно, из-за этого кольца причину смерти невозможно установить, я просто надеюсь, что у нее хватит ума спрятать кольцо после. Если она будет недостаточно осторожна, то я могу попасть под перекрестный огонь.

У меня не всегда бывают клиенты-убийцы, но их кровожадные представители, как правило, заставляют мое сердце учащенно биться, и от этого на какой-то сумасшедший момент я ощущаю себя живой. Иногда они рассказывают мне о своей кровавой мести и о том, что сделало их такими кровожадными, и в такие моменты я чувствую, словно проживаю их жизнь, потому что пока я не уничтожила своего собственного врага. Своего отца. Но однажды он встанет на колени, и я объясню ему, что такое боль.

Прислонившись к стене, я потираю свой живот, как будто это может чудесным образом исцелить его. Взгляд женщины встречается с моим. Она наблюдает за моей рукой, скользнувшей в карман, чтобы вытащить маленький мешочек с кольцом. Она резко бросается ко мне. Затем, словно внезапно осознав, насколько подозрительно она выглядит, начинает идти медленно – почти царственно, – как жена командира, которой она и является.

Называйте меня злодейкой, но есть маленькая часть меня, которая любит такого рода анархию.

– Ты выглядишь нелепо. – Гидеон появляется рядом со мной, прожигая взглядом мой затылок.

– Нет, – шепчу я себе под нос, когда женщина приближается, – я выгляжу как та, кто доводит работу до конца.

– Вы в порядке? – спрашивает она приторно-сладким голосом, протягивая ко мне руки. В одной из них находится мешочек, полный монет – больше, чем этот предмет стоит на самом деле. Но она этого не знает.

Я ухмыляюсь, глядя на униженную жену. Они не боятся платить за «хорошее обслуживание». Она не похожа на человека, который мог бы убить своего мужа. Я не знаю точно, что он сделал, но уже на ее стороне.

– Спасибо, мэм. – Я беру ее протянутые руки в свои.

Приятный звук звякающих друг о друга монет успокаивает любую фантомную боль, которую я испытываю, и я опускаю мешочек с кольцом в ее приоткрытую сумочку, и, прежде чем отстраниться, засовываю монеты в свой карман. Было бы безопаснее, если бы у нас имелось условленное место, куда она сбросила бы оплату, а я оставила кольцо на месте монет. К сожалению, я ей не доверяю, поэтому мы делаем это в открытую.

Она резко кивает и уходит намного стремительнее, чем нужно. Но это больше не моя проблема.

– Значит, ты поставщик, – доносится до меня голос Гидеона, и в его словах скрывается любопытство.

Выражение моего лица остается безучастным, когда я произношу:

– Да, а еще я устала, и у меня заканчивается терпение. А теперь давай выясним, что знает этот глупый ангел.