– Уходи! – крикнула я. – Тебя увидят.

Вейлон упал на колени возле луж крови, в то самое место, где прежде лежал его сын, и, содрогаясь от рыданий, закрыл глаза.

– Д-джуд ум-мер? – спросил он, хотя ответ и без того был очевиден, кровью впитываясь ему в брюки. – Умер, да?

– Уходи, – прохрипела я. – Иначе тебя тоже убьют.

Он уставился на меня пустым взглядом, словно на стену или дерево.

– Вейлон! – крикнула я.

– Посмотри, кем мы стали, – хрипло выдавил он. – Мы бежали в лес, потому что думали укрыться от цивилизации. Но дикая природа не меняет людей. Она только делает нас хуже.

Он теребил руки, цепляясь за закатанные рукава рубашки.

– Посмотри, кем мы стали. Дикарями!

Вейлон перешел на крик. В воздухе поплыли хлопья пепла.

– Уходи! Живо! – рявкнула я.

Он тряхнул головой, не сдерживая слез.

От огненного треска гудели барабанные перепонки.

– Если хочешь жить, Вейлон, убирайся! Ради Джуда. Пусть все это будет не зря!

Больше ничего не сказав, он кивнул, растянув губы в скорбной гримасе, встал и зашаркал к лесу, прижимая к груди ящик с самогоном.

Я притаилась за кустами, из тени деревьев глядя, как дымится мой дом. Сперва я думала, что жители Общины так и сгорят во сне, потому что никто не выходил. Однако вскоре раздался крик, а за ним еще один и еще. Из домов поползли белые фигурки, сперва горсткой, потом потоком: мужчины и женщины в длинных сорочках и ночных колпаках, за которыми тащились дети, словно потерянные в бурю белые флажки.

Опираясь рукой на дерево, я глядела, как моя семья вываливается на крыльцо нашего дома: самые маленькие дети сидели на руках у матерей – причем настоящих. Констанс среди них не было. Конечно, она ведь заперта на чердаке, под самой крышей, в комнате невест, закрытой на щеколду…

Наконец из дверей, шатаясь, вышел отец, весь измазанный сажей, а за ним Констанс. Сестра кашляла в сгиб обрубленной руки.

Моя мать стояла в окружении детей. Ее глаза были как никогда ясными и полными сознания. Она укачивала младенца, новорожденную девочку, из ноздрей которой тянулись две струйки пара.

– А где Пророк?.. – спросила Констанс.