– Иди в ванную. Включи теплую воду. Не горячую. Теплую…

– Лида, не делай этого, – голос Миши дрожал.

– Залезай в ванну.

– Лида, я все откачу. Все будет по-прежнему. Не делай этого, – он плакал.

– Режь запястье с внутренней стороны.

Дверь подалась вперед: Марк встал. Я тут же поняла: ключи. Он пошел искать ключи.

– Лидонька, прости меня. Что хочешь проси. Не делай этого!

– Пили второе.

Дверь открылась. Марк встал в проходе. Я вытянула руку к унитазу и разжала пальцы. Коммуникатор булькнулся в воду, ударившись о стенку с тихим пластиковым звуком.

Марк молча стоял и молча смотрел.

Я смотрела на него.

Мы можем притянуть луну, но мы не можем вернуть прошлое…

– Не уходи, – вырвалось у него, – теперь все будет хорошо. Без него основное дело закроют… С остальными мы разберемся.

Я поднялась, полотенце осталось на полу. Прошла из ванной, аккуратно протиснувшись между Марком и косяком. Он обхватил меня, останавливая. Начал целовать плечи.

– Не убегай. Мы все вернем. Только ты и я.

Я опустила голову, жмурясь. Как же я люблю тебя…

Могла ли я представить себе когда-нибудь, что смогу так полюбить? Сжав его руку на своем плече, я вздохнула:

Отпусти…

11.

Пока велось дело – любое, даже не уголовное – я не имела права уехать. Я дала подписку о невыезде.