Валера, звони в скорую. Звони в скорую. Звони…

– Гриша… – я опустилась на колени.

Она смотрела на меня и молчала, прижимая руку к груди. Коса потонула в грязной жиже. Губы раскрывались и снова закрывались. В горле клокотало.

– Все будет хорошо. Сейчас скорая приедет. Потерпи… – шептала я, гладя ее щеку, – все будет хорошо.

– Я знаю, – кашлянула она. Я отвернулась на мгновение: изо рта потекла темная струйка. Вернув к ней взгляд, я попыталась стереть кровавый след, но лишь размазала по щеке.

– Сейчас скорая приедет…

Поздно прикрывать… Но хотелось закрыть ее хоть от снега. От ночи. От боли…

– Ты все можешь… я знаю, – выдохнула она с бульканьем.

Я закрыла глаза. Что я могу? Накрыла ладонью ее руку, прикрывающую эпицентр боли. Что я могу? Если бы я понимала! Я не могу сказать: не умирай. Не могу приказать: живи.

– Потерпи. Сейчас скорая приедет, – повторяла я, плача. Господи, как глупо!

– Я вызвал скорую, – сказал Валера над нами, кидая мордой об багажник какого-то парня.

– В кого он стрелял? – перевела я взгляд на капитана.

– В него, – ответил парень, кивая на Гришу.

Валера смотрел на него странным взглядом. Он явно не понимал спокойствия наемника.

– Потерпи, – прошептала я снова, прижимаясь губами ко лбу Гриши.

– Лида…

Я смахнула с плеча руку.

– Лида, его… Её уже нет.

Я заревела, прижимая ее голову к себе. Как же так? Как же так? За что? За что ее? Она же часть меня. Часть моей жизни. Как я без нее?

Скоро послышались серены. С каждым мгновением все громче и громче. Я же не могла поверить, что ее больше нет.