– Дай мне эликсир и предоставь мне самой разбираться с собственным состоянием.

– Я не взял его с собой.

– Ну конечно, не взял! Потому что ты никогда и не собирался мне его давать. Просто хотел меня снова похитить. Только вот с какой целью? Чтобы помучить? Провести какой-то эксперимент, чтобы найти объяснению всему этому безумию?

– Ты не можешь так думать. Ты не должна.

– Вы пришли за мной с оружием, способным убить бессмертного.

– Мы пришли не только за тобой. Мы пришли и за Сакносом. Чтобы положить конец его бесчинствам.

– А чему ты хотел положить конец в отношении меня, Рамзес Великий?

– Я хотел унять твою боль.

Она поднесла кольцо чуть ли не к кончику своего носа:

– Но я ведь могу сделать это в любой момент, верно?

Она держала кольцо так близко к лицу, что своим дыханием сдула несколько желтых крупинок яда на ковер, когда произносила это.

– Нет! – в отчаянии воскликнул он.

– Но разве ты не будешь доволен, если я оборву свою жизнь прямо здесь и сейчас? Разве ты не будешь испытывать облегчение от этого? Сбросив с плеч такое бремя? Избавившись от монстра, которого сам пробудил?

– Пойдем со мной, Клеопатра. Позволь нам освободить тебя без того, чтобы лишать тебя жизни. И лишать жизни Сибил Паркер.

– Сибил, – прошептала она, и в глазах ее мелькнула злоба.

Он слишком поздно понял, что использовать имя Сибил в такой ситуации было ошибкой. Он наивно полагал, что Клеопатра испытывает к мисс Паркер такие же теплые чувства, как и Сибил – к царице Египта. В кривой ухмылке Клеопатры он с тревогой заметил лишь зависть и озлобленность.

– О, ну конечно. Шелковые простыни. Большой камин с танцующим в нем пламенем. Она ведь с вами, не так ли? И спасение, о котором она говорила. Так значит, это был ты, Рамзес. Теперь мне понятно. Я понимаю, зачем ты пришел сюда. Она ведь очень красива, эта Сибил Паркер. Золотистые волосы, белая кожа. Наверное, в ней ты находишь все то, что в свое время любил во мне. Да еще она и обладает моей истинной душой, моей кочующей душой, покинувшей это тело две тысячи лет тому назад. Ты явился сюда, чтобы спасти не меня, а ее!

– Твои страдания ослепляют тебя… – покачал головой Рамзес. – Мы все являемся жертвами, жертвами могущественных таинственных чар. Так почему бы нам не помогать друг другу?

– Довольно, Рамзес! Довольно твоей жалости. Довольно покаяний и угрызений совести. Если это мои последние дни в здравом рассудке, то я хочу прожить их так, как сама считаю нужным.

– Клеопатра!