– Где она? – наконец спросила Джулия.
– Сбежала.
– О, Рамзес!
– Мы сцепились. Ей удалось отобрать у меня мое кольцо с ядом. Это был вопрос жизни или смерти – либо я, либо она. Поэтому я дал ей уйти.
– Яд и теперь у нее?
– Нет. Она открыла кольцо и швырнула его в меня, когда я попытался ее преследовать. Оно и сейчас лежит на ковре в доме.
Снаружи раздался рев мотора. По звуку было понятно, что этот автомобиль явно больше и мощнее, чем те машины, на которых они приехали сюда.
– Мы нашли грузовик с гробом, в котором они доставили сюда Клеопатру. И мы используем его для перевозки Сакноса. Джулия, я должен ехать с ними и быть рядом, чтобы помочь усмирить Сакноса, если он вдруг проснется. Ты сможешь сама ехать за нами на машине?
– Конечно, Рамзес. Конечно.
Он уже развернулся, чтобы уйти, но, взявшись за ручку двери, вдруг замер.
– Я не справился, Джулия, просчитался.
– Нет. Нет, Рамзес.
– Я мог погнаться за ней. Перед тем как она выпрыгнула в окно, был такой момент, когда я мог свалить ее на пол. Но не сделал этого, потому что она попросила меня. Сакнос наговорил ей страшные вещи про то, кто она есть на самом деле, про ее сущность выходца с того света, и самое ужасное, что это может быть правдой. Ночтин – вот как он называл ее. Мы все слышали это. Ночтины. Это жуткие существа.
– Но почему же, Рамзес?
– Дело в том, что он сам много раз с помощью эликсира оживлял людей из мертвых. И в результате все эти ночтины, как он их называет, сходили с ума. Это он ей и рассказал.
Рамзес отвел глаза в сторону, глядя куда-то вдаль.
– Ее переполняют страдания, Джулия. – Он передернул плечами. – Я был готов к жестокости, к ее гневу, но только не к ее мучениям. Поэтому, когда она попросила отпустить ее, чтобы прожить последние свои дни в здравом рассудке так, как она хочет сама, я дал ей уйти.
Джулия снова обняла его. Рамзеса, ее царя, ее бессмертного фараона, всего трясло. Трясло от бушевавших в нем чувств.
– Неужели я совершил еще одну ужасную ошибку? – наконец спросил он. – Не менее страшную, чем когда оживлял ее?
– Нет, Рамзес.