Глава 11. Даниил

Сознание возвращалось медленно, как будто Даниил выныривал на поверхность со дна глубокого водоёма. Всплывать сразу было опасно, поэтому парень продвигался наверх рывками, останавливаясь через каждые несколько секунд.

Рывок! Острая пульсирующая боль в левом боку появилась неожиданно. Сил приподняться и посмотреть, что там, не было, но по ощущениям казалось, будто из тела буквально вырвали кусок кожи с мясом.

Глубокий вдох и медленный, максимально плавный выдох. Пульсация вроде как начала понемногу затихать, но как только Даниил попытался пошевелиться, всё тело снова прострелило от головы до пяток. Из горла вырвался стон боли, и он замер, боясь новым неосторожным движением вызвать ещё одну порцию неприятных ощущений.

Снова максимально аккуратный вдох и предельно плавный выдох. Эта попытка вроде бы оказалась более удачной, чем предыдущая. Прошло несколько минут, прежде чем он приноровился дышать полной грудью, а затем последовала новая стадия.

Рывок! На Даниила обрушились звуки, которых, оказывается, было крайне много в окружающем пространстве. Негромко жужжали разбросанные в хаотичном порядке по потолку лампы дневного света, чем-то громыхали в коридоре, где-то далеко за пределами помещения, в котором он находился, негромко играла музыка. Слов Даниил разобрать не мог, но мотив был определённо знакомым, просто ему было лень сейчас вспоминать слова и название очередного проходного хита.

Рывок! Мутная пелена перед глазами понемногу рассеивалась, и он понял, что находится в больнице. Стандартная клетушка с двумя кроватями и специфическим запахом лекарств. Судя по тому, что его голова немного приподнята, он лежит на регулируемой медицинской кушетке. Впрочем, для особо сообразительных напротив стоит точно такой же образец с незаправленным одеялом и смятой подушкой.

Даниил скосил глаза вниз и увидел, что в вену на запястье воткнута большая игла, от которой наверх ползёт тоненький прозрачный шланг. Здрасьте-приехали, он ещё и под капельницей.

«Очень надеюсь, что до туалета я сумею дойти самостоятельно», — с тоской подумал парень, с одной стороны крупно в этом сомневающийся, а с другой — искреннее считающий, что лучше гордо умереть на унитазе, чем позориться с уткой.

«Итак, больница, — подумал Даниил. — Теперь надо вспомнить, как я здесь оказался...»

С этим, к сожалению, наблюдались огромные проблемы. Данька помнил аптеку и то, что Настя заболела, встречу с полицейскими, заправку, куда он зашёл за энергетиком... Всё! Дальше в памяти были только спортзал и драка с гончими сна...

Почему в его сне оказалось именно это место? Может быть, потому, что там ему было хорошо?

Спортзал в воспоминаниях Даниила всегда ассоциировался с чем-то светлым, надёжным... Местом, где можно спрятаться от любых проблем и неприятностей. Местом, где он поверил в себя.

На занятиях Даньки единоборствами настояла, конечно же, бабуля. Ему было семь или восемь лет, когда он в очередной раз пришёл домой с синяком под глазом и в порванной рубахе.

— Слушай, милок, ну это уже не дело, — спокойно, не повышая голоса, констатировала бабуля. — Рубаху зашить недолго, а то можно и так походить, но тебе самому не надоело постоянно выступать чьим-то тренажёром для упражнений? Недели не проходит, чтобы ты очередным украшением не обзавёлся.

Данька промолчал, но бабуля, как оказалось, говорила вполне серьезно.

На следующий же день после школы она надела парадный пуховый платок и отвела мальчика в спортивный зал. Старое одноэтажное здание разительно отличалось от новомодных спортивных центров, которые в последнее время стали возникать даже у них в городе, поэтому доверия откровенно не вызывало.

Мужик в растянутом свитере, встретивший их с бабулей у входа, сомнений не развеял, даже несмотря на то, что беседовал вежливо и не смеялся над Даниилом, не сумевшим подтянуться хотя бы три раза на перекладине.