Ханна. Плюс один

После того инцидента с шампанским я сторонюсь друзей жениха. Чем больше они пьют, тем сильнее в них проявляется жестокость, хорошо замаскированная манерами выпускников дорогой школы. И меня бесит, что мой муж ведет себя как подросток, который хочет попасть в их шайку.

— Итак, — говорит Джонно. — Все готовы?

Он оглядывает стол. Я поняла, что такого странного было в его глазах. Они такие темные, что непонятно, где радужка переходит в зрачок. Из-за этого Джонно выглядит каким-то отстраненным. Даже когда он смеется, выглядит так, будто внутри у него холод. А остальная часть лица — наоборот очень живая и меняется каждую секунду, что смотрится карикатурно; у него очень большие и подвижные губы. Есть в нем что-то такое маниакальное. Надеюсь, он не опасен. Как большая собака, которая прыгает на тебя, но на самом деле просто хочет поиграть в мячик, а не откусить тебе голову.

— Чарли, — продолжает Джонно, — так ты с нами?

— Чарли, — шепчу я, пытаясь поймать его взгляд. Он едва ли взглянул на меня за весь вечер, завороженный то Джулс, то разговорами парней. Но сейчас я хочу до него достучаться.

Чарли такой мягкий человек: почти никогда не повышает голос, почти никогда не сердится на детей. Если они и получают нагоняй, то чаще всего от меня. И не то чтобы он становится более развязным, когда выпьет, — алкоголь не обостряет его негативные качества. В обычной жизни у него этих качеств практически нет. Да, может, в нем и таится гнев, спрятанный в глубине души. Но я могу поклясться, пару раз, когда я видела его пьяным, мой муж становился совсем другим человеком. Именно поэтому мне так страшно. За столько лет я научилась замечать малейшие признаки. Слегка приоткрытый рот, прикрытые веки. Мне пришлось научиться, потому что я знаю по опыту — следующий этап совсем не из приятных. Как будто в его мозгу резко взрываются маленькие фейерверки.

Наконец Чарли поворачивается ко мне. Я медленно и отчетливо качаю головой, чтобы он точно понял мой посыл. Не делай этого.

— Какого черта тут творится? — гогочет Дункан. Господи, он заметил мой жест. Дункан разворачивается к Чарли. — Она держит тебя на коротком поводке, малыш Чарли?

Мой муж краснеет до кончиков ушей.

— Нет, — отвечает он. — Разумеется, нет. Да, хорошо, я в игре.

Черт. Я разрываюсь между желанием остаться и присматривать за мужем и просто уйти — пусть он сам со всем разбирается, и плевать на последствия. Особенно после этого откровенного флирта с Джулс.

— Я раздам, — говорит Джонно.

— Стой, — встревает Дункан, поднимаясь на ноги и хлопая в ладоши. — Надо сначала спеть школьный гимн.

— Да, — соглашается Феми, присоединяясь к ним. Ангус тоже встает. — Давайте, Уилл, Джонно. Помянем былые времена и все такое.

Джонно и Уилл поднимаются.

Я смотрю на них — все, кроме Джонно, так элегантны в своих белых рубашках и темных брюках, с дорогими часами на запястьях. Интересно, с какой стати эти люди — которые, по-видимому, хорошо устроились в жизни — настолько одержимы днями, проведенными в школе? Представить не могу, чтобы я постоянно болтала о своей паршивой школе. Не то чтобы я ее ненавидела, но ничего хорошего там не произошло. Как и все остальные, я ушла оттуда в исписанной пожеланиями одноклассников футболке и никогда не оглядывалась назад. Эти парни не убегали из школы в 15:30, чтобы успеть посмотреть дома сериал — должно быть, они были заперты там все свое детство.

Дункан начинает медленно барабанить кулаком по столу. Он оглядывается, призывая остальных присоединиться. Так они и делают. Постепенно ритм становится все громче, быстрее и яростнее.