— Ты совсем поехал?! Как я могу контролировать свои сны?! — искренне возмутился Жан и почти сразу же с усмешкой добавил: — А слабо поклясться мне сейчас, что все те разы, что ты бормотал в подушку «Микаса», тебе не снилось ничего, что выходило бы за рамки приличий?
Вообще-то Эрен во сне за болтовней ни разу замечен не был. Жан блефовал, чтобы лишний раз позлить этого идиота и полюбоваться, как «нахохлившийся воробышек» перестанет делать морду кирпичом, однако реакция Йегера оказалась совсем не той, на которую рассчитывал молодой человек. Вместо того чтобы вспыхнуть от злости или праведного возмущения, Эрен вдруг растерялся… но тут же справился с собой:
— Че за бред! — отрезал он. — Я не разговариваю во сне.
Жан удивленно уставился на профиль Эрена. Мысли в его голове закрутились в вихре сомнений: правильно ли он истолковал реакцию? Этот встревоженный взгляд и стиснутые в тонкую полоску губы. Неужели он… только что случайно попал в цель?!
Губы Эрена снова разомкнулись:
— Мы семья, — услышал Жан его еле различимый шепот, едва пробившийся сквозь шум ночного леса и бурление Гьёлль.
И отчего-то молодой человек понял, что эти слова предназначены не для него. Эрену не было никакого дела до того, что о нем думает кто-либо другой из ребят отряда — в эту самую минуту Эрен Йегер пытался убедить себя в истинности им же произнесенных слов…
А в следующее мгновение все это стало уже неважно, потому что боковым зрением Жан уловил какое-то движение под собой. Он лениво перевел взгляд с приятеля в темный полог леса внизу и в пляшущем свете факела вдруг различил огромную руку, а затем и жуткий пустой взгляд гиганта всего лишь в нескольких метрах от себя.
— Бля! — вырвался невольный вскрик из горла, и Жан подскочил с места, выхватив клинок, все еще не веря своим глазам. — Титан! — заорал он что есть мочи, перекрыв своим зычным голосом все ночные звуки.
Верилось с трудом, но гигант карабкался вверх по стволу дерева. По тому самому, где оба молодых человека сейчас несли караул. Его движения — проворные и почти бесшумные — больше напоминали движения обученной обезьяны, нежели неразумного пустоголового существа. Возможно, днем такой аномальный гигант не показался бы большой угрозой, только вот ночью подобное открытие не сулило ничего хорошего. Правда, медлить и размышлять времени сейчас не было.
Маневрировать в густой тьме казалось по меньшей мере дуростью и больше походило на попытку суицида. Жан почти наугад выпустил тросы одновременно с Эреном, и они, не сговариваясь, смогли в полете полоснуть по уязвимому месту твари, а затем, перегруппировавшись, оказаться уже на другой ветке бок о бок друг с другом — взвинченные и настороженные. Все-таки странные у них сложились отношения за годы кадетства: презрительное соперничество в краткие моменты спокойствия и полная согласованность и взаимопонимание в минуты опасности…
— Откуда он взялся? — Йегер хмуро вглядывался в темноту, где только что исчезла мертвая туша гиганта, и, как и Жан, вряд ли мог различить хоть что-то, кроме черноты.
Жан задавался тем же вопросом, но больше всего его волновало еще кое-что: сколько таких аномальных может прятаться в этом лесу? Однако… они ведь в сумерках успели осмотреть подлесок прежде, чем расположиться на ночлег, и не нашли ничего подозрительного. Значит, титан пришел за ними с равнины? Вполне вероятно, что дурной эреновский галоп накануне потревожил кого-то из спящих в холмах и теперь один или несколько гигантов оказались здесь. Хотя какая, к черту, разница?
Услышав шорох в стороне, молодой человек резко дернулся, выставив клинки, но, к счастью, на соседней ветви оказался всего лишь Армин. Он как раз зажег факел, и теперь Жан смог увидеть стоящих рядом с Арлертом Микасу, Сашу и Конни — всех в полной боевой готовности.
— Они что, из аномальных чистых, которые могут двигаться при лунном свете? — удивленно спросил Армин без лишних предисловий. — Так далеко от гавани?
— Потом разберемся, — холодно ответила Микаса и отвернулась, чтобы взять под контроль участок за спинами друзей.
Как всегда холодная и сосредоточенная, разве что легкий беспорядок волос выдавал в ней то, что еще минуту назад девушка спала. Жан, разглядывая ее выпрямленную спину, понимал, что она уже давно сорвалась бы с места, как и все остальные, да вот только темнота мешала. Лес — их друг и союзник днем, ночью внезапно обернулся для маленького отряда ловушкой.
Неужели это расплата за излишнюю самоуверенность и беспечность?
— Там еще двое лезут! — Конни, только что зажегший пару новых факелов (чем больше света, тем лучше), махнул одним из них в сторону соседнего дерева, чтобы и остальные могли увидеть белесые пятна лиц гигантов и то, насколько проворно они управлялись с ветками, с каждым мгновением все ближе подбираясь к отряду.
Жан снова выругался: