— Останусь, — тихо ответила она, и первая вечерняя звезда над головой Микасы блеснула надеждой в их выжженном мире.

Счастье переполнило Жана до краев и выплеснулось на лицо улыбкой, которую уже в следующую секунду стерла боль, пронзившая плечо. Удар расколол сон надвое — словно огромная рука гиганта, вытащил молодого человека из забвения и плена теплого взгляда.

Когда он открыл глаза, ночное небо рассыпало мириады звезд над головой, часть которых тут же заслонил силуэт с занесенным кулаком. На этот раз удар пришелся в рыхлую древесину ствола гигантского дерева.

Мигом проснувшись, Жан не остался в долгу и зарядил Эрену в живот.

— Ты че творишь, мудила! — заорал он на придурка Йегера, который посреди ночи набросился на боевого товарища с кулаками. — Совсем, что ли!

— Даже во сне не можешь держать свой язык за зубами, — раздраженно зашипел Эрен, и пламя факела за его спиной взметнулось на мгновение вверх, напомнив Жану о солнце из сновидения. — Бесишь! Всех своим бормотанием сейчас разбудишь!

— Я что, разговаривал? — вдруг смутился молодой человек, вспомнив мимолетный образ Микасы и пальцы в ее волосах.

Неужели он действительно так громко что-то сказал, что разбудил Эрена? Вряд ли. Значит, Йегера взбесило другое… Произнесенное вслух имя?

— Эй, — раздался сверху недовольный голос капитана Леви, — вы чего там устроили? Не спится? Тогда идите смените Конни на посту.

— Но сейчас очередь Саши… — опрометчиво попытался возразить Жан.

— Быстро, я сказал! — последовал приказ сверху. — Оба!

— Есть, сэр! — отчеканили они хором.

Звезды вместе с тонким огрызком стареющего месяца тонули в широкой ленте реки: Гьёлль растянулась причудливыми изгибами на многие километры впереди. Нрав у нее оказался норовистым, и виной тому были недавние дожди в горах. Бурное течение с водоворотами и порогами вспенивало воду, вгрызалось в крутые берега на поворотах и стачивало материнскую породу острова, медленно, но верно меняя свое извилистое русло. Вода бурлила и ревела. Усыпляла. Жан перевел взгляд на еле различимые очертания крепости Модгуд на том берегу и сонно зевнул:

— Надеюсь, ты понимаешь, что это из-за твоих пубертатных закидонов, мудила, мы оба бодрствуем, — язвительно напомнил он Эрену, расположившемуся в метре от Жана на той же ветке.

Закутанный в плащ почти до носа, «надежда человечества» сейчас меньше всего напоминал спасителя, а вот нахохлившегося воробья — очень даже.

— Единственный тут с пубертатными закидонами — это ты, озабоченный… — Эрен хмуро смотрел только перед собой, буравя тяжелым взглядом то ли реку, то ли мост, то ли крепость. — Это не я во сне черте чем занимаюсь…

Хорошо что света от единственного факела было недостаточно, иначе любой смог бы различить вспыхнувшие уши Жана, которому стало стыдно не за приснившееся, а за то, что мог там себе напридумывать Йегер.

— А тебе-то какое дело до моих снов? — огрызнулся он, затем в упор посмотрел на Эрена и отчеканил: — Ты ей не хозяин, и она не твоя собственность. Запомни это, Эрен Йегер.

Молчание затянулось. Эрен продолжал смотреть только вперед, и Жан уж было решил, что идиотский разговор на этом закончится, однако Йегер вдруг сказал:

— И не твоя, чтобы ты тянул к ней свои лапища. — Снова долгая пауза. — Даже во сне.