========== Глава 1. Между стеной и морем ==========

Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

Эрих Мария Ремарк “Триумфальная арка”

Все произошло слишком быстро.

— Микаса! — вдруг заорал Жан и так резко осадил коня, что бедняга взвился на дыбы, загородив собой происходящее.

Эрен раздраженно вскинул голову и натянул поводья. Чего, черт его дери, Кирштайн так завопил, будто увидел в паре метров от себя титана? Только вот это совершенно невозможно — они с самого утра двигались по равнине, где любого активного гиганта, будь тот хоть трех-, хоть десятиметровый, заметили бы еще за десяток километров. Однако в следующую секунду Эрен понял, что орал Жан не зря: лошадь Микасы — уже без седока — с испуганным ржанием чуть ли не кубарем покатилась по скользкой от недавнего дождя траве под градом мокрых комьев земли и ошметков травы.

Что за?!

Жан наконец справился со своим конем и, выхватив клинки, сместился в сторону. И вот тогда Эрен с остальными наконец поняли причину внезапного переполоха. Тварь пряталась в земле, и теперь, раскидывая вокруг себя земляные фонтаны вперемешку с дерном и куртинами травы, титан вылезал наружу так, будто оживший мертвец вставал из могилы. Эрена передернуло от отвращения. Сколько же лет гигант провел под землей, если в его грязных патлах корни луговых трав настолько плотно переплелись с волосами, что казалось, будто осоки и колокольчики растут прямо из головы, а сам он, перемазанный в земле и дерне, мог бы сойти за глиняного истукана, реши вдруг замереть. Но титан замирать не собирался. Как и отпускать свою добычу, крепко обхватив Микасу за плечи. Не вырваться… И до привода не дотянуться… Пожалуй, за все прошедшие годы еще ни одному гиганту не удавалось застать ее вот так врасплох.

Впервые Эрен видел подругу настолько беспомощной… разве что в редких кошмарах, когда всех его товарищей пожирали титаны, а он мог лишь молча смотреть на происходящее, скованный сонным параличом. Но сон вдруг обернулся явью, а вонючая пасть уже раскрылась и мясистый язык перевалился через неровный край зубов. Еще пара секунд, и позвонки на шее Микасы Аккерман хрустнут.

Почему-то память Эрена в тот момент запечатлела не картину происходящего в целом, а витражные осколки воспоминаний — ярких, четких и до мельчайших деталей подробных. Он не видел и, кажется, даже не слышал… не ощущал… присутствия остальных. Зато слышал хриплый стон титана и всхрап коня Жана, когда тот резко вдавил пятки в бока животному. Видел тонкие пальцы Микасы в каплях грязи и попавшиеся ей под руку пучки полыни, за которую она отчаянно пыталась ухватиться, пока тварь волокла добычу по мокрой траве. Смотрел, как «крылья свободы» на ее зеленом плаще покрываются комьями земли… безвольные и безжизненные. Даже заметил мимолетную растерянность в глазах подруги, тут же утонувшую под адреналиновой волной ярости. Микаса была не из тех, кто покорно готов был расстаться с жизнью.

Но ярче всего в памяти запечатлелся ее полный надежды и ожидания взгляд, которым она на мгновение пронзила Эрена, пока пыталась высвободиться из цепкого хвата твари.

Микаса надеялась на его помощь.

И все это в те краткие мгновения, пока рука Эрена тянулась к рукояти. Он услышал за спиной лошадиную возню и лязг клинков, жалобное ржание раненой кобылы, отрывистый голос Леви и звук собственного сердца. В УПМ смысла не было. Титан вылез только по грудь, и его затылок, скрытый черными волосами и шматками травы, казался легкой целью, тем более что внимание твари было полностью поглощено Микасой.

А в следующий миг по затылку гиганта полоснули два клинка…

Кровь задымилась на лезвиях, мертвая туша повалилась в траву, мерин под Эреном растерянно затоптался на месте, в то время как сам Эрен сжал зубы от злости.

Потому что его оружие осталось чистым.

Это клинки Жана дымились сейчас победой.

И это Кирштайн, уже соскочив с лошади, напару с подоспевшим Конни помогал Микасе выбраться из обжигающей хватки титана. Это ему она сказала тихое «спасибо», пока Эрен продолжал из седла наблюдать за возней, изображая упрямую безучастность, потому что так и не нашел в себе силы смириться с «поражением».

Тогда, два дня назад, у безымянного холма отряд оставил пятно выжженной от титана травы, лошадь, которую Леви пришлось застрелить — та сломала ногу и так и не смогла подняться, — и желание Эрена общаться с Микасой, Жаном и всеми остальными.

После этого случая Эрен горел молчаливой яростью. Он снова упустил шанс доказать самому себе, всем, а главное Микасе, что больше не только не нуждается в ее опеке, но и сам может защитить кого угодно. Даже ее. Доказать наконец ей, что Эрен Йегер — уже не сопляк, которого каждый раз спасала от тумаков соседских мальчишек девчонка… Как же это всегда было унизительно…