Творилось что-то странное. С каких это пор Леви стал так строг к Микасе? А ведь Саша еще недавно подшучивала над своей подругой, доказывая той, что капитан неровно дышит к однофамилице. Шутка, конечно, была так себе, но наблюдать за внезапно подавившимся после этих слов Эреном Жану понравилось. А уж от души врезать тому по спине якобы для помощи — так вообще оказалось сплошным удовольствием.

Молодой человек перевел взгляд на Йегера и еще раз мысленно кивнул самому себе — и правда, все сегодня шло наперекосяк. Эрен, который по возвращении и без того невзначай или нарочно держался рядом с Микасой, теперь сердито зыркнул на Леви, а затем, опустив взгляд на носки своих сапог, отрывисто выдохнул ей:

— Осторожней там, — и направился к Саше, оставив Микасу (а заодно и случайного свидетеля в лице Жана) в легком недоумении.

Ну и дела! С чего это Йегер в кои-то веки проявил толику внимания к подруге детства? Микаса проводила Эрена долгим взглядом и только потом вспомнила о Жане. А он, в свою очередь, лишь в этот момент осознал, что день обещает быть не таким уж и гадким, ведь Жан проведет его наедине с Микасой. Даже дождь вмиг перестал казаться ему надоедливо мерзким, а небо с кружащей над крепостью парой воронов из безнадежно-серого преобразилось в меланхолично-сизое.

Между тем Микаса указала на один из корпусов левого ряда:

— Давай начнем с третьего, здание выглядит наименее ветхим.

Дальше разговор не клеился, поэтому по широкой дороге оба шли молча и каждый в своих думах. Жан в общем-то никогда не испытывал проблем в озвучивании собственных мыслей, но рядом с Микасой отчего-то будто язык проглатывал и начинал чувствовать себя косноязычным придурком.

— Чего это на Леви сегодня нашло? Встал, что ли, не с той ноги? — спросил он первое, что пришло на ум, лишь бы разбавить гнетущую тишину.

— Эрен тоже какой-то странный. Когда мы ехали на лошади до реки, то он… неважно, — внезапно закончила девушка, и Жан не смог сдержаться:

— Что? Лыбился во весь рот, пока ты его обнимала? — съязвил он и тут же пожалел о сказанном, потому что Микаса молча ускорила шаг, оставив Жана позади.

Молодой человек беззвучно чертыхнулся, в очередной раз присвоив себе звание заслуженного феерического идиота, и поплелся следом.

Здание встретило их надписью «Труд делает свободным», которую невозможно было не заметить. Может, посыл, заложенный во фразе, и был хорош, но внутреннее чутье подсказывало Жану, что такие агитации в подобном месте вряд ли кого-то воодушевляли. Широкие, аккуратно выведенные над входной дверью буквы сияли белизной, нестерпимо яркой по сравнению с ее черно-серым окружением. Пожалуй, только надпись да массивная узкая дверь держались достаточно крепко и не создавали впечатление абсолютной заброшенности. Входную дверь, перед которой двое молодых людей остановились, когда-то тщательно заперли на внешний засов, но время не пощадило древесину: теперь перекрывающая вход балка разбухла и местами потрескалась, а при первой же попытке Жана вынуть ее — переломилась надвое.

За дверью их поджидала темнота. Еще бы. Окон в помещении не было — откуда бы там взяться свету? Жан зажег факел и первым перешагнул через порог. Тишина вокруг оглушила, но стоило только двинуться вперед, медленно ступая по половым плитам, и гулкое эхо поскакало за людьми, отпрыгивая от каменных стен, потому что нутро длинного стометрового помещения оказалось пустым. Возможно, так даже лучше? Не придется копаться в тряпье или сгнивших бумагах, открывать съеденные короедом ящики в трухлявых шкафах… Жан вдруг подумал, что вообще не хочет знать — зачем кому-то сто лет назад могла пригодиться такая мрачная крепость с рядами одинаковых казарм-домов. Уж точно не для увеселительных ярмарок.

— Смотри, — указала Микаса куда-то в сторону, — кажется там что-то есть.

И действительно, у одной из стен почти в центре строения они нашли полуистлевший мешок и пару пучков соломы.

— Думаю, здесь были какие-то склады с провизией. — Жан присел на корточки и поднес факел поближе к мешку, чтобы разглядеть, не отыщется ли на грубой материи хоть какая-то надпись или цифры. — Но если все эти здания использовались в качестве складов, то… — и внезапно замолчал.

— Жан? — позвала Микаса, когда тишина затянулась.

Но он лишь молча указал на освещенную факелом стену, не в силах оторваться от увиденного.

Неуверенными штрихами на сером песчанике блоков кто-то вывел: «Ирэна Фэйнт была здесь 0607741». И там же рядом уже другой рукой, размашистыми глубокими бороздами рукотворных царапин — «Свободна. 0811742».

Жан повел факелом, сглотнув сухость во рту.