— У тебя рассеченная рана. Нужно перевязать, — сказала с сочувствием в голосе и взгляде.
Добрая, ласковая, заботливая Микаса Аккерман, которая наконец-то обратила внимание на Жана. Сегодня, и правда, был сумасшедший день, но ради такого подарка судьбы Жан Кирштайн готов был получить еще пару сотрясений мозга.
Попав в плен серых глаз, он совсем растерял последние крохи разума и, испугавшись, что Микаса сейчас уберет ладонь, накрыл ее своей — прохладной… а еще несоразмерно большой по сравнению с ее ладной и тонкой.
— Не убирай, — пробормотал он еле слышно. — Так мне гораздо лучше.
На языке крутились слова… Много хороших и добрых слов для Микасы. Чтобы успокоить ее, поблагодарить, чтобы унять смущение и тревожную растерянность, но Жан не смог произнести ни одно из сотен возможных. Трус.
Где-то издалека раздался окрик Эрена и вопль Саши. Армин и Конни, а чуть опережая их и Леви уже неслись к ним, чтобы узнать, что случилось.
Микаса тут же отняла руку, а Жан в очередной раз с раздражением подумал, что Эрен Йегер — мудак, раз лишает себя такого драгоценного дара. Головная боль вернулась к нему с новой силой.
«Твои руки, Микаса, как и руки любой женщины, созданы для тепла, а не убийства».
========== Глава 7. Между заблуждением и истиной ==========
К вечеру ветер разогнал тучи до самого горизонта, и по небу разлилась дикая вечерняя заря. В нестерпимом пламени заката полыхал за рекой лес гигантских деревьев, Гьёлль несла оранжевые воды к морю, а волосы Армина окрасились медью. И лишь тюремные блоки в кольце крепостной стены скрылись в глубокой тени — будто сама природа стыдилась сотворенного людьми уродства. Буйство света ослепляло Эрена, но ни один луч солнца не смог добраться до его души. Прошлое, как крепостная стена, и будущее, как вороново крыло, — оба черные и беспросветно тоскливые — уже начинали медленно обугливать его до такой же безнадежной тьмы.
А вот глаза Армина лучились восторгом:
— Думаю, марлийцы использовали это место как тюрьму для своих соотечественников. Что-то вроде трудового исправительного лагеря, — сказал он, пока Эрен осторожно пробирался к нему сквозь развалы книг и увесистых папок с документами, которыми друг обложился так, будто держал оборону против врага-невежества.
Наконец ему удалось-таки добраться до Армина и пристроиться рядом, сдвинув пару книг в сторону.
— Труд делает свободным? — процитировал Эрен въевшийся в мозг лозунг.
— Да, — кивнул приятель, с восхищением перелистывая какую-то книгу с иллюстрациями. Все его внимание было поглощено ей. — Такая надпись есть над входом у каждого из корпусов.
— А титаны?
— Для устрашения. Наверное, узников скармливали им в случае серьезных провинностей. Кроме того, в первом корпусе обоих рядов есть огромный лазарет, картотека, библиотека и душевые.
Зато в остальных нет ни одного окна и ни одной чистой стены без каракуль с именами и датами. Зато в каждом из двадцати тюремных блоков в дальнем углу спрятан небольшой квадратный люк, который ведет в подвал с узким коридором. Эрен устало взглянул на книгу, которую сейчас изучал Армин. Лучше смотреть на цепочки слов незнакомого языка и яркие иллюстрации, чем вспоминать подземелья, которые они впятером (пока Армин с Конни рылись среди обнаруженных книг) весь день до вечера очищали от титанов, спящих в ловушках-камерах. Те реагировали на шум и свет, поэтому приходилось быть предельно осторожным и бесшумным. В тесноте подземных коридоров на Эрена давили стены и ненависть. Он думал об узниках, обреченных существовать в темноте и страхе; думал о титанах, заключенных на век в подземелье; думал о том, насколько же марлийцы были пропитаны ненавистью к этим несчастным, раз держали их в таких нечеловеческих условиях. А еще думал о своей ненависти к ним, что расцвела несколько месяцев назад, когда в его голову ворвались воспоминания отца про жизнь до Парадиза.
Чтобы отвлечься, он открыл подвернувшуюся под руку папку с документами и уныло взглянул на столбцы ровных цифр и какой-то график. Ничего интересного. Но, возможно, в этих книгах сокрыта еще одна крохотная часть истины о неизведанном мире за Стенами. Возможно, из этих документов он узнает нечто важное, что приблизит его к свободе еще на один маленький шажок.
— Надеюсь, в этих записях все-таки найдется что-то полезное для нас, — Эрен отвернулся от графика и теперь следил за ловкими пальцами Армина, листающего страницы.