– Вы хотите сказать, – с расстановкой произнес он, переводя взгляд с нее на меня и обратно, – что светильники вдруг просто обнаружились в ящике комода? То есть никто их сюда не приносил?

– Видимо, кто-то все-таки принес. Не могли же они появиться здесь сами собой. Но кто именно принес, когда или каким образом, нам неведомо. Нужно расспросить слуг, не знают ли они чего.

Несколько секунд – показавшихся бесконечно долгими – мы все молчали. Тишину нарушил детектив.

– Вот же черт побери! – вырвалось у него, но он тотчас добавил: – Прощу прощения, мисс! – После чего уста его сомкнулись с твердостью стального капкана.

Мы вызвали всех слуг одного за другим и спросили, не знают ли они чего о вещах в большом ящике комода, но ровным счетом ничего не выяснили. Что именно там за вещи такие, мы им не говорили и не показывали.

Мистер Корбек обернул все светильники ватой и аккуратно уложил в жестяной короб, который отнесли в комнату детективов, где они всю ночь поочередно сторожили его с револьвером наготове. Назавтра в дом доставили небольшой сейф, куда мы и поместили сокровища. Открывался он двумя разными ключами: один из них я оставил у себя, а другой отвез в банк и положил в свою депозитарную ячейку. Мы твердо решили, что древние лампы нужно сохранить во что бы то ни стало.

Примерно через час после того, как нашлись светильники, прибыл доктор Винчестер с объемистым свертком в руках, в котором оказался мумифицированный кот. С позволения мисс Трелони он отнес мумию в будуар, и туда же в самом скором времени доставили Сильвио. К великому удивлению всех нас за исключением доктора Винчестера, кот не только не проявил никакой агрессии, но и вообще внимания не обратил на забальзамированного сородича. Сильвио сидел на столе рядом с ним и умиротворенно мурлыкал. Затем, в соответствии со своим замыслом, доктор взял кота на руки и направился в комнату мистера Трелони, а мы все последовали за ним. Доктор Винчестер пребывал в явном возбуждении, а мисс Трелони – в столь же явной тревоге. Сам я испытывал острый интерес к происходящему, поскольку уже догадался, что́ у доктора на уме. Детектив держался спокойно и даже, можно сказать, с холодным превосходством, а вот мистер Корбек, как настоящий энтузиаст, прямо-таки сгорал от любопытства.

Едва лишь доктор Винчестер вошел в спальню мистера Трелони, Сильвио начал пронзительно мяукать и извиваться всем телом, потом выпрыгнул у него из рук, в несколько скачков подлетел к кошачьей мумии и принялся яростно драть ее когтями. Мисс Трелони с трудом оттащила своего любимца от нее и вынесла прочь из комнаты. Как только оказался за ее пределами, Сильвио мгновенно успокоился. Когда девушка вернулась, все разом живо заговорили.

– Я так и думал! – воскликнул доктор.

– Что бы это значило? – взволнованно вопросила мисс Трелони.

– Странное дело! – выпалил мистер Корбек.

– Странное – да, но ничего не доказывает! – резко откликнулся детектив.

– А я, пожалуй, воздержусь от суждений, – заметил я, полагая нужным хоть как-то да высказаться.

Затем с общего молчаливого согласия мы оставили эту тему – до поры до времени.

Вечером, когда я записывал в дневнике события минувшего дня, ко мне тихо постучались. После моего «войдите» в комнату вступил сержант Доу и бесшумно затворил за собой дверь.

– Присаживайтесь, сержант, – сказал я. – Какое у вас ко мне дело?

– Я хотел поговорить с вами, сэр, об этих лампах.

Я кивнул и выжидательно уставился на него.

– Известно ли вам, сэр, что комната, где они нашлись, соединена дверью с комнатой, в которой минувшей ночью спала мисс Трелони?

– Да.