— Да, Денис Константинович? — вежливо откликаюсь.

Мужчина морщиться и сводит светлые брови на переносице.

— Опять вы за свое? К чему вся эта офицальщина, Мирьям? Мы, кажется, уже с вами договаривались, просто Денис.

Прикусываю губу, ощущая себя неловко.

— Просто…

Денис не дает мне договорить, мягко берет за руку и ведет в сторону зоны вылета.

— Как на счет чизкейка и чая с травами? Я заметил, что вы немного нервничаете…

— Да, пожалуй, это было бы неплохо, — все что удается мне из себя выдавить, пряча за вежливой улыбкой нервозность.

Немного — это мягко сказано, бурчу про себя, злясь на Аньку, что бросила меня на поруки бухгалтеру. Нет, Денис Константинович, конечно, сама вежливость, прямо истинный джентльмен, но что-то в нем есть такое, что я не могу расслабиться. Может быть, чересчур навязчивая опека? Пока я пытаюсь разобраться в своих эмоциях, Денис уверенно ведет меня к столику.

— Зеленый или черный?

— С травами, пожалуйста, — поспешно добавляю, — с ромашкой.

Устраиваю на соседний стул переноску с Клоди, наблюдая за тем, как мужчина отправляется за тонизирующим напитком.

Боже…с ромашкой! Да мне всех в мире ромашек не хватит, чтобы унять нервы…Ведь в мою сторону уверенно размашистым шагом направляется Садулаев Давид Мансурович, рядом с идет Камилла. Холодные глаза блондинки буквально прожигают во мне дыру.

Мне не хочется первой отводить взгляд. Дать выиграть этой стерве?! Ни за что! Блондинка морщит уголок подколотых тщательно подкрашенных губ. Кажется, что презрение сочится из каждой поры женщины. Автоматом приподнимаю в гордом жесте подбородок. Только вот внутри нарастает странное неприятное чувство. Как будто что-то очень важное крутится в голове, но только вот ускользает от моего внимания. Что-то такое знакомое… Оказываюсь в плену темных глаз, зрачок которых почти сливается с радужкой, и мгновенно забываю обо всем. Как всегда, стильный.

Только Давид имеет столь тонкое чувство вкуса и умеет так обыгрывать цвета и комбинировать несочетаемые на первый взгляд вещи. Темно-синий джемпер с треугольным вырезом из-под которого виднеется воротничок светлой рубашки-поло — выглядит очень концептуально. В эту неформальную композицию органично вписалась и светло-коричневая куртка из телячьей кожи с легким красноватым оттенком, которую Садулаев держит в правой руке.

Черные глаза Давида, скользят по мне, внимательно отмечая каждую деталь. В отличие от начальника, на мне простая широкая толстовка цвета лаванды и джинсы «варенки». На ногах удобные спортивные белые кеды.

Все просто, без изысков. Садулаев проходится взглядом по моим длинным волосам, убранным в толстую французскую ажурную косу, по мочкам ушей, в которые вдеты скромные позолоченные серьги-гвоздики, а затем взгляд останавливается на моих губах. Инстинктивно провожу языком по ним увлажняя нежную кожу. Несмотря на то, что все это длится буквально пару мгновений, мне кажется, что время остановилось. Я буквально чувствую, как сгустился и стал плотным воздух вокруг нас.

Давид нарушает затянувшееся молчание. Его голос хриплый и низкий:

— Доброе утро, Мирьям.

— Здравствуйте, Давид Мансурович, — откликаюсь, сразу же замечая, что к нам уже спешит Денис, приближаясь к столику.