— Дело осложняется тем обстоятельством, что злоумышленник, как нам представляется, не относится к числу уголовных преступников. По этой причине мы не имеем возможности не только воспользоваться сведениями агентурной сети, но и отыскать о нём какие-либо сведения в картотеке. Совершенно ясно, что это человек с высоким уровнем знаний; за его плечами если не университет, то уж гимназия точно. Считаю вполне резонным обратить внимание на лиц, обладающих какими-либо сведениями о большей части горожан. Мы проверяем врачей, учителей, репортёров и даже священников, то есть всех, кто в силу своей профессии знает, кто и чем дышит. Служащих полиции, судебных следователей и судей я из этого списка исключаю. К сожалению, ваше высокоблагородие, результатов пока нет.
Поляничко вытер платком потный лоб и сказал:
— Антон Филаретович также доложит о некоторых деталях.
Полицмейстер благосклонно кивнул головой.
— На крыше дома погибшего старшего советника губернского правления Бояркина мы обнаружили следы обуви. Слепки сняты. Довольно чётко отпечатался рельеф подошвы правого ботинка. Учитывая длину ступни, можем заключить, что Слепень — человек среднего роста.
— Негусто, негусто… Ладно. О ходе расследования приказываю докладывать ежедневно. Более, господа, вас не задерживаю.
Уже в своём кабинете Поляничко натренированным движением, точно фокусник, извлёк из кармана табакерку и распорядился:
— Вы уж, Антон Филаретович, не сочтите за труд. Доставьте Ардашеву на осмотр наши письма, посланные Слепню по почте. Вы их уже истребовали?
— Никак нет. Не успел ещё.
— Так не тяните. Скажите адвокату, что завтра утром они должны быть у меня. Не теряйте времени. Ступайте.
XIII
Ардашев принял помощника начальника сыскного отделения весьма гостеприимно, хотя их отношения всегда отличались холодком. И тут не столько вина присяжного поверенного, сколько вполне понятная зависть к его успехам со стороны Каширина. Уж сильно удачлив был этот адвокат! Не успел приехать в город — купил особняк на Николаевском, в самом центре, и тут же наладил частную практику. Вскоре все узнали, что у него особенный подход к клиентам — берётся отстаивать лишь тех, в чьей невиновности уверен, да и защищает не как все, заявляя ходатайства и жалобы, а находит истинного преступника и тем самым оправдывает клиента. Дальше ещё интереснее: со слов полицмейстера, Ардашев был настоящим русским шпионом и за свои подвиги награждён не только именным золотым перстнем с вензельным изображением «Высочайшего имени Его Императорского Величества», но и орденом Владимира IV степени с бантом! Тут у любого сведёт скулы от осознания своей полной никчёмности. Он что, этот присяжный поверенный, на другом тесте замешан? Да нет, конечно, такой же, как все. Но отчего ему так благоволит судьба? Почему он дослужился аж до коллежского советника, считай полковника, а тут всё ходишь в самом низком, четырнадцатом классе Табели о рангах и ровня армейскому прапорщику?
Каширин остановился перед дверью, прокашлялся, сделал суровое лицо и привёл в действие звонок. Дверь отворилась почти сразу. Горничная узнала сыщика и без слов пригласила войти в переднюю. Она не успела дослушать полицейского, как появился хозяин дома. Его приветливая улыбка с первых секунд обескуражила визитёра, однако он быстро справился с коротким замешательством, передал Ардашеву письма и, напомнив, что вернуть их надобно на следующее утро, откланялся.
Клим Пантелеевич прошёл в кабинет, сел за стол и положил перед собой три нераспечатанных конверта, отличавшихся только адресами отправителей. Штемпеля их были в полном порядке, клапаны заклеены. Конверты не открывались. Значит, Слепень их и в самом деле не получил. Но зачем же тогда он предлагал послать ему покаянные письма? Откуда он мог узнать, что эти послания были изготовлены в полиции? Неужели среди сыскных агентов есть человек Слепня? А может, и сам Слепень служит в полицейском управлении? Что ж, вполне возможно. Тогда вполне очевидно, откуда у него такие подробные сведения о тайной, нелицеприятной стороне жизни этих трёх выбранных им жертв. Ардашев выдвинул ящик и с помощью лупы принялся исследовать принесённую Кашириным корреспонденцию.
Минут через пять он вздохнул с облегчением, открыл коробочку ландрина и положил под язык красную конфетку. Откинувшись на спинку кресла, адвокат мысленно произнёс: «Вот и всё. Теперь осталось придумать, как заставить Слепня угодить в капкан».
XIV
Утром Ардашев вошёл в полицейское управление, чтобы вернуть письма Поляничко, но его на месте не оказалось. Не было и Каширина. На счастье, появился знакомый полицейский надзиратель Синицын.
Присяжный поверенный поздоровался и спросил:
— Могу ли увидеть Ефима Андреевича?