— Благодарю.
— Смею предположить, что вы пришли ко мне не для того, чтобы попить чаю, но я его вам с удовольствием предложу.
— Спасибо, не откажусь, но если позволите — чуть позже.
— Что ж, тогда я вас внимательно слушаю…
Ардашев выудил из внутреннего кармана запечатанный конверт, положил перед Фаворским и сказал:
— Вот, взгляните.
Начальник жандармского отделения прочитал вслух:
— Ставрополь (губернский). Почтамт. До востребования. Подателю рублёвой купюры ВГ 387215. Адрес отправителя: Николаевский проспект, д. 38, п. п. Ардашеву К. П. Что это значит?
— Дело, о котором сейчас пойдёт речь, как я понимаю, имеет высшую степень государственной секретности, но в силу крайних обстоятельств я вынужден просить вас выслушать меня, а затем принять решение, — Ардашев сделал паузу и, глядя в глаза, сказал: — Надеюсь, что с помощью этого послания завтра утром мы поймаем злоумышленника с поличным.
XVI
Выйдя из дома, Ардашев, купил на улице свежий номер «Ставропольских губернских ведомостей».
На первой странице в глаза бросился заголовок статьи «Новые угрозы преступника», из которой следовало, что следующими жертвами Слепня были опять три человека.
Начальный текст почти ничем не отличался от предыдущего, самого первого. Всё так же предлагалось покаяться в письменном виде и отправить письма на почтамт до востребования подателю рублёвой купюры ВГ 387215. Срок определялся до третьего февраля. В случае неполучения покаянных писем несчастным обещалась смертная казнь, таковыми значились: «1. Председатель правления Ставропольского общества взаимного кредита Артемий Еремеевич Бородин, осуждённый и приговорённый к смертной казни за “незаконное ростовщичество, присвоение и растрату заложенных предметов, уличённый в изменении процентов по ссудам в течение одних суток, в приобретении закладов в собственность”, а также в неоднократном обмане ссудополучателей и доведении последних до самоубийств. 2. Купец первой гильдии Валиев Эйруз Фархат-оглы, осуждённый и приговорённый к смертной казни за “лишение лиц женского пола, не достигших 21 года, свободы и насильственное помещение в притон разврата с использованием их беспомощного либо зависимого состояния”. 3. Отставной полковник Первухин Геннадий Ильич, принудивший горничную Наумову В. П. оставить ночью в сильный мороз в окрестностях Ртищевой дачи новорождённого, внебрачного своего ребёнка “с умышленным намерением придания ему смерти”, повлёкшим гибель младенца, осуждён и приговорён к смертной казни. Засим откланиваюсь, Слепень». «Ну что ж, — мысленно проговорил Ардашев, — тем лучше. Слепень верит в свою безнаказанность и продолжает в том же духе».
Присяжный поверенный щёлкнул крышкой карманных часов. Золотой мозер показывал без четверти шесть пополудни. Свободная коляска стояла тут же, и возница, увидев поднятую трость, мигом же подкатил.
— На Театральную, — велел пассажир, и каурая лошадка потрусила вверх по Николаевскому проспекту. Остановившись у здания первого театра на Кавказе, Ардашев расплатился с извозчиком и пересёк Александровскую улицу. Ему навстречу шёл Фаворский.
— Добрый вечер, Клим Пантелеевич.
— Смею надеяться, что и результат этого вечера тоже будет для нас «добрым», — вымолвил присяжный поверенный.
— Он на месте, — указывая на тусклый свет керосиновой ламы в окне второго этажа дома напротив, выговорил офицер.
— Час назад я послал горничную с моим письмом, квитанция у меня, — пояснил присяжный поверенный.