— Ефим Андреевич, а вы истребовали с почтамта письма, отправленные ранее Слепню якобы от имени трёх его потенциальных жертв?
— Это те, что… — замялся он и, не найдя ответа, посмотрел на Каширина: — Изъяли, Антон Филаретович?
— Так от вас указания не было, Ефим Андреевич.
— Соблаговолите, милостивый государь, сии письма немедленно отобрать. Они должны находиться не на почте, а у судебного следователя Леечкина. Это как-никак вещественные доказательства по уголовному делу.
— Слушаюсь.
— Вот так и служим, Клим Пантелеевич, — раздражённо махнул рукой начальник сыска, — так и преступников ищем. За всё должен отдуваться начальник сыскного отделения, да-с. Не сомневайтесь. Мы вас ознакомим. А вы уж не сочтите за труд, верните нам. Суток хватит на изучение?
— Достаточно будет и двух часов.
— Вот и отлично.
— Простите, господа, вынужден вас покинуть, — извинился Ардашев. — Через несколько минут начинается слушание уголовного дела. Честь имею.
— Желаю здравствовать!
Ардашев скрылся в двери другой судебной залы.
Поляничко вынул табакерку и, глядя на Каширина, выговорил с усмешкой:
— Хотел было пожелать Ардашеву удачи, но подумал, что может обидеться. Он же и так никогда не проигрывает.
XII
Ставрополь — город купеческий. Тихий и богатый, как и вся южная губерния, привыкшая к хлебному изобилию. Население небольшое, но церквей построили семнадцать и вдобавок воздвигли женский Иоанно-Мариинский монастырь, стоящий в шести верстах от города, который и сам как город. Храм на полторы тысячи прихожан с трёхъярусной звонницей, пять корпусов под кельи, двухэтажная больница, две церковноприходские школы, два гостиничных дома для приезжих, двухэтажный корпус для живописи, воскобойный завод, мастерская по изготовлению церковной утвари и ювелирных изделий, водяная и ветровая мельницы, пасека, две маслобойни, скотный двор и многочисленные хозяйственные постройки.
Согласно данным за 1908 год, в губернской столице насчитывалось: банков — пять, заводов и фабрик — четыре, магазинов, лавок и торговых складов — девяносто шесть. Три театра, три библиотеки и пять синематографов. Одна ресторация и двенадцать ресторанов. А трактиров, пивных, рюмочных и шашлычных? Не счесть. Гуляли в городе с размахом! Но отоспавшись, принимались за работу. Жили по-семейному, в мире и согласии. Нищих и беспризорных детей в Ставрополе никогда не было. Всех сирот определили по приютам, а скитальцев — по ночлежным домам.
А вот сплетен и грязных пересудов здесь не любили. Сказывали, что городской голова лично отчитывал в здании думы, что на Соборной горе, двух редакторов газет («Голос Ставрополя» и «Ставропольские губернские ведомости»), затеявших между собой публичную перепалку в прессе. И конечно, все удивились, когда не где-нибудь, а в любимом всеми «Северокавказском крае» появилась статья под заголовком «Город в страхе». От кого-кого, а от господина Евграфова такого не ожидали. Ладно бы был просто редактор, так нет! Ещё и гласный городской думы, лицо, приближённое к власти!
Поляничко с Кашириным стояли навытяжку перед полицмейстером, читавшим ледяным голосом злосчастную статейку:
— «Доблестная местная сыскная полиция вот уже больше недели не в состоянии поймать преступника, терроризирующего Ставрополь и отправляющего на тот свет лучших горожан. В собственном доме убит старший советник губернского правления Бояркин В. С., совершено покушение на вольнопрактикующего врача Кирюшкину Е. И., а вчера злоумышленник сумел нанести увечье судье окружного суда Приёмышеву П. Ф., находящемуся до сих пор без сознания. Кто следующий? Неужто каждый из нас должен трястись от страха и ждать вердикта этого Слепня, обнаглевшего настолько, что он печатает свои так называемые приговоры в городских газетах и даже объявляет милостивый манифест об освобождении от ответственности тех, кто выполнит его условия? Как жить простому обывателю? Хотелось бы задать местной полицейской власти вполне уместный вопрос: на чью помощь мы можем надеяться, кроме Божьей?» — Фен-Раевский поднял глаза и добавил: — Жду от вас ответа, господа.