Глава 32
Следующие три дня мы провели у периметра Поляны. Энель пыталась вычислить закономерности в структуре магического фона на разных участках.
Иногда у ашуры получалось найти совпадения. Чаще — нет. Но в конце концов она определила примерное положение узловой точки, к которой сходились плетения заклинаний.
Из-за неточностей в расчётах Энель не могла с точностью утверждать, где находится артефакт. Она лишь выделила приблизительную зону в западной части луга, ближе к его центру.
Поляна была небольшой, от силы метров пятьдесят в диаметре. Сущий пустяк в обычных обстоятельствах — и огромное расстояние для человека, в котором от силы полтора сантиметра роста.
Дело осложнялось неудобным ландшафтом, который, если переводить на привычные мерки, практически целиком состоял из холмов и расщелин. Вдобавок к этому в микромире водились бесчисленные насекомые, готовые сожрать зазевавшуюся добычу.
И я не переоценивал опасность. Не после того, как мне пришлось отбиваться от осы-наездника, которая вздумала парализовать меня, чтобы отложить в моё тело яйца. Ничего удивительного, что я быстро приноровился видеть в каждой букашке злобную тварь.
Как в таких условиях обшаривать большую область, в которой
Особой уверенности в голосе ашуры я не заметил.
К последнему походу мы готовились тщательно. В отличие от предыдущих, этот предполагался углублённым. Иными словами, если нас обнаружат муравьи, добежать до границы Поляны мы не успеем.
Стоило больших трудов остановить Айштеру, которая хотела увязаться за нами. Она понимала, как опасна эта вылазка, не меньше нашего, и даже загнала свои страхи поглубже. Но её знахарские таланты никак не помогли бы нам в сражении с муравьями, а вот в мобильности и выносливости наш отряд здорово проиграл бы.
Внутренне я готовился к тому, что могу не вернуться из марш-броска. И даже присутствие в группе ашуры не было гарантией безопасности. Дименциализм и маледикция слабо подходили для боя, а перегруженный магический фон Поляны превращал Аскалон из почти божественного оружия в простой клинок. Лёгкий и крайне острый, — но ничего больше. Даже попытка воззвать к силам, заключённым в нём, закончилась бы грандиозным взрывом.
Но отступать было поздно.
Первые сутки я провёл как на иголках; страшно вымотался, но заснуть не удавалось. Энель подобными опасениями не терзалась и выспалась за нас обоих, сжимая рукоять Аскалона, словно маленькая девочка — любимую игрушку.
Ашура вытащила его из Пространственного Кармана заранее. По её словам, поблизости от узловой точки нельзя было трогать Карман, иначе существовал риск его схлопывания — вместе со всеми вещами, что находятся в нём.
Ко второму дню я привык к ощущению постоянной опасности и даже научился находить в нём определённую прелесть. К этому моменту мы достигли края зоны, где предположительно лежал артефакт. Энель практически сразу взяла след. Увидев, с какой уверенностью она крадётся по смертельно опасным джунглям микромира, я окончательно успокоился.
К чему понапрасну трепать себе нервы?
Я даже поохотился немного, прикончив пяток жуков, которые встретились нам по пути. Попробовал силы и в схватке с многоножкой — намного меньшей, чем та, которую освежевала Энель, когда мы спасали Хоши… И, к своему удивлению, довольно легко победил, хотя сколопендру пришлось покромсать на десятки кусков. Поразительно живучая дрянь.
Правда, заточенный тренировочный меч к концу боя превратился в тупую погнутую железяку. У многоножки был жутко прочный хитиновый панцирь. Однако испорченный клинок не омрачил радости от победы.
К третьему дню мы выбрались на прогалину, на которой валялась невесть откуда взявшаяся коряга. Она была монументальна: её вершина терялась в небесах, для разнообразия не закрытых зеленью. Небо было окрашено в багровые оттенки. Пахло прелой травой и подгнившим деревом, притом так сильно, что первые минут двадцать я беспрестанно чихал.