Удар.
Микола (вне себя). Советским танкистам слава!.. Ур-р-р-а-а!
Никитич. Откатывай, откатывай! Руль круче выворачивай, не дрейфь!
Рев мотора.
По цели из всех орудий — огонь!
Удар.
Микола. Советским артиллеристам слава! Урр-р-а-а!
Рев смолкает, слышен шум падающей воды.
Никитич. Слыхал, как вода шумит? (Самодовольно). Стихия!
Микола. Ура! Наша взяла! Пробили, пробили целку. Советским женщинам слава! Ур-р-р-а-а!
Никитич. Шумит стихия! Молодцы мы, Микола! Настоящие богатыри! Будет тебе исправная тачка! Человек человеку друг! Товарищ! И брат!
На поляну медленно, почти бесшумно въезжает бульдозер.
Микола (на пределе восторга). Орлы мы, Никитич! Герои! Вот мы кто! И снег, и ветер, и звезд ночной полет! Орлы! И давай поцелуемся! В тревожную даль зовет!
Микола и Никитич обнимаются. Леха медленно сходит с бульдозера и бредет к ним. Микола начинает петь.
«Работа у нас такая!..» (Микола и Никитич поют вместе).
Работа у нас такая, Забота наша большая: Была бы страна родная, И нету других забот. И снег, и ветер, И звезд ночной полет, Тебя, мое сердце, В тревожную даль зовет! Леха (садится у их ног, утирая слезы). Конечно, она не целка была, но я на нее не обижаюсь. Я ведь каждый день пьяный, а я когда пьяный, я психовый!
Микола и Никитич стоят над ним в обнимку, как скульптурная группа.
Михаил Генделев
«Туман относит ветер от реки…»
Туман относит ветер от реки. Не лучше ли: как ветер от тумана относит реку… — так мы далеки от берегов своих — и странно нам возвратиться в прошлое сейчас, когда мы возвратились — у причала я перевоплощаюсь в толмача: свою любовь перевожу сначала — туда, где только тени тростника качает вод тяжелое струенье, где, как слова чужого языка, разучиваются прикосновенья. …Тот берег ближе — этот вдалеке, и лодочкой отпущенной теченью — рукою — прикасаешься к реке, даря благословенье и прощенье за то, что больше не вернуться нам, и мы — уже из будущего — верим, что скрежет дна по каменным волнам нам означает — ближе — этот берег. Ленинград, 1976