— Проходи, Ваня, присаживайся.

— Благодарствую, Ваше величество!

— Ну, сказывай, надумал чего, или нет? Может, мысли есть, моего разрешения требующие? Говори.

— Я, Ваше величество, пока в этом… как его… в процессе, во. Пока думаю, кумекаю, прикидываю. И, как-то, Ваше величество, одна мысля мне покою не даёт, если честно.

— Ну-у-у?

Иван замялся, потоптался на одном месте и в смущении потёр нос.

— Я вот, тут намедни подумал: а как мы жаниха-то выбирать будем? По каким подвигам-заслугам?

— Ну, эт, Ванечка, моя инстанция! Только я имею право решать!

— Стало быть, Вы под венец пойдёте, Ваше величество?

— Чего? С кем? Под какой ишшо венец?!

— Ну, с жанихом-то энтим, Вашим величеством выбранным!

— Ты… это…Ваня! Говори да знай меру! Я ж и плетей могу всыпать! Я ж монарх, хочу помилую, хочу в темницу брошу!

— Мона-а-арх! А ишшо ты отец, Ваше величество! И какой отец своему чаду худа желает?! Где это видано, мудрейший наш владыка, чтобы жаних батюшкой назначалси, а не сердцем влюблённым девушкой выбиралси?! А?!

— Глуп ты, Иван, молод потому что. Не осознаёшь, что это дело государственной важности! Тут надо о царстве-государстве думать, а не о личных, понимашь, симпатиях! Кто страной будет править после моей смерти, а? Агнесса? Нет! Её супруг — надёжный, сильный, богатый муж! О как!

— А как же любовь, Ваше величество?

— А чего — любовь? Стерпится — слюбится!

— Это неправильно!

— Это… это… Это — не твоего ума дело! Ты хочешь быть Вторым советником — делай то, что я считаю нужным! А не хочешь делать — иди обратно — в кучеры! — вспылил Банифаций.

— Я, пожалуй, пойду, — тихо ответил Иван.

— Куда?!