Глава 4

Спустя три дня страданий на тему «меня обидел парень подруги», я все еще регулировала глубину депрессии с помощью шоколада, опытным путем проверяя теорию, что люди с повышенным содержанием сахара и холестерина в крови — самые счастливые.

Как-то так получилось, что на меня отовсюду сыпались маленькие, гаденькие неприятности, не дававшие продохнуть. Вероятно, пакостей приключалось не больше обычного, но, как и все обиженные девушки, я раздувала мух до слонов и списывала свое дурное настроение на не вовремя вступивший в свои права ПМС. Сетовала на судьбу, не сдерживаясь: на машину, утром забрызгавшую брюки, на царапину на новеньких красных туфлях, на начальника, который на этой неделе пугал сильнее обычного.

***

Не знаю, что это было, но Гордеев вперил в Новийского испытующий взгляд и отставил чашку. Мужчина напротив так и сидел, задумчиво опустив голову. Молчание затягивалось, и я вдруг поняла, что для начальника ситуация сложилась очень нервная. Он просил бывшего друга своего недоброжелателя выступить в суде в пользу «ГорЭншуранс», и не знал, чем это обернется. Он даже не знал, примет ли его Новийский, поэтому появился без предупреждения и сделал все, чтобы секретарша не смогла доложить о визите заранее.

Он не спрашивал, а ставил в известность. Ответа, закономерно, тоже не получил. Но раз и возражений не поступило, парень открыл шкаф, безошибочно определил, которая из курток моя и помог одеться. От неловкости я старалась как можно быстрее избежать его полуобъятий, и, скупо поблагодарив, направилась к выходу.

С таким настроем вместо того, чтобы отправиться на обед и хихикать с друзьями, я решила перехватить порцию шоколада в автомате на первом этаже. Однако недоуменно застыла уже у лифтов, когда увидела, как Егор покупал Иришке дрянной кофе. А теперь еще раз, с розовым текстовыделителем: Егор покупал Иришке… дрянной кофе… перед обедом… и она не отмахивалась от странного презента зонтиком.

Я мысленно, и не без причины, окрестила Новийского трусом. Но начальник отнесся к заявлению спокойнее:

Вслух я ничего не сказала, так как подруга бы не оценила, но мысленно поблагодарила за нелестную оценку Романа. Это было именно то, что доктор прописал. Иногда я начинала подозревать, что у истоков моей ненависти к жениху сестры стоял страх потери близкого человека. Но потом я каждый раз находила доказательство, что ее дружок действительно козел, и становилось легче.

В тот миг я присмотрелась в Новийскому повнимательнее. Мне хотелось увидеть в нем хоть что-нибудь выдающее политика, но нет: выглядел он в точности как обычный начальник, разве что слишком молодой. Текли минуты, Новийский задумчиво водил пальцами по губам; никто не вмешивался. Внезапно он решительно опустил обе руки на подлокотники кресла, сразу став как-то больше и значительнее и твердо сказал:

— Да, — проигнорировал мой сарказм Ваня. — Но, понимаешь, иногда кажется, что он вполне себе ничего. Знает куда нажать, чтобы понравиться, просто… осторожнее с ним. Этот человек никогда не упустит собственной выгоды и подставит кого угодно, лишь бы добиться желаемого. — Тут я, конечно, промолчала. Он беспокоился, это было приятно, но, в конце концов, я же не дура. С какой стати я бы доверилась Новийскому? — Теперь про его жену. Честно говоря, неплохо бы посмотреть на их брачный контракт, но, подозреваю, ищут они измену как фактор психологического давления, чтобы не устраивала громких сцен. У людей ее круга всегда находятся какие-нибудь скелеты в шкафу.

— Николай Давыдович, давненько не виделись, — улыбнулся он, отталкиваясь от стола, на который опирался во время разговора.

По сути, я врала. Поначалу, пока мы не были близко знакомы, для меня он был именно золотым мальчиком, которого через пару лет ждало точно такое же будущее, как Сергея Новийского. Просто, как я тогда подумала, он менее благодарен за то, что ему досталось по праву рождения. Я не могла бы заблуждаться сильнее. Просто тогда у меня в голове не существовало никаких градаций. Мы жили плохо, они — хорошо. Разве этого мало? К чему капризы?

Как-то невесело хмыкнув, Ванька ототкнулся от края стола, и только тогда я сообразила, насколько мы сблизились во время разговора. Покраснела, наверное.