Серафина стояла пораженная. Их план сработал не совсем так, как они ожидали, но он все же сработал! Девочка посмотрела на Брэдена. В его сияющих глазах читалось радостное волнение, губы растянулись в улыбке от уха до уха.

— Не могу поверить! — восторженно произнес он. — У тебя получилось. После такого долгого времени ты снова здесь! Ты жива!

Брэден шагнул к ней, крепко обнял, а потом закружил в воздухе. Серафина рассмеялась от счастья и от радости, что она ему по-прежнему нужна. Было удивительно приятно обхватить его обеими руками и сжать в объятиях — наконец-то обнять, наконец-то почувствовать теплое живое тело друга.

Прижимаясь к Брэдену, Серафина слышала, как бьется его сердце у ее груди, как проходит через его легкие воздух, когда он дышит; чувствовала, как дрожат обнимающие ее руки. Она чувствовала его всего и знала, что он чувствует ее. Это был настоящий, живой мир, и она снова вернулась в него. Где-то далеко за плечом Брэдена вспыхивали и гасли падающие звезды, стремительно соскальзывая с черного ночного неба. Сейчас Серафине казалось, что она вечна, как эти небеса, и девочка смотрела на них с благодарностью, ведь она вернулась к тем, кого любила.

— Спасибо, что не оставил меня, Брэден, — сказала девочка, обнимая друга. Ее голос дрожал от избытка чувств.

— На здоровье, — ответил он. — Я знал, что ты вернешься, если мы придумаем, как это сделать.

Медленно отодвинувшись от Брэдена, Серафина посмотрела на Вайсу, который тоже принял облик человека. Он стоял перед ней, такой высокий, и счастливо улыбался.

— Добро пожаловать назад, — проговорил Вайса, и они обнялись.

Серафина почувствовала силу его рук и чувство гордости, переполнявшее его грудь. Это был воин, довольный тем, что победил в битве с врагом. Он был спокоен и счастлив, что она вернулась. У них с Вайсой было столько общего. Они вместе носились по лесу, спали в пещере, спрятанной за струями водопада, плавали в горных озерах, но, конечно, ничто не могло сравниться с радостью сегодняшней встречи.

Девочка посмотрела на Брэдена и Вайсу и улыбнулась. Друзья ждали ее, боролись за нее; они сделали все, что могли, чтобы событие этой ночи стало возможным. И им все удалось.

И наконец Серафина повернулась и посмотрела на Ровену. Ведьма в длинном балахоне, с низко опущенным капюшоном, из которого выбивались и свободно падали на плечи длинные рыжие пряди, тихо стояла рядом. Она следила за происходящим, оживленно поблескивая зелеными глазами, и все же чувствовалось, что она напряжена и не знает, что делать дальше.

— Даже не надейся, что я полезу обниматься с тобой, кошка, — тут же проговорила Ровена.

Серафина кивнула с улыбкой.

— Знаю, — сказала она. — Но все равно спасибо, Ровена. Благодарю тебя от всей души. Ты спасла меня.

— Я тебя туда отправила, я же и вытащила, — напомнила Ровена.

Серафина не совсем поняла, что именно та имела в виду: что она исправила свою ошибку, или что они теперь квиты, или еще что-нибудь. Поэтому девочка просто повторила:

— Спасибо тебе за то, что сделала этой ночью.

Разговаривая с друзьями, Серафина продолжала оглядываться и заново впитывать чувства и ощущения. Ее ноги твердо стояли на земле. Это было так просто, но так надежно: иметь вес, значимость, а не витать в воздухе, не растворяться в нем. Состоять из плотной материи, просто быть, управлять собственным телом. Она ощущала запах ив, растущих вокруг поляны, и слышала хор насекомых. Она больше не чувствовала себя ни каплей, ни песчинкой, ни дуновением ветерка, который в любой момент унесется неизвестно куда. Она была живой! По-настоящему живой. Целой, плотной и крепкой — и душой, и телом. Давно она не чувствовала себя так хорошо.

Но, изумленно оглядываясь по сторонам, Серафина вдруг поняла, что кое-какие новые способности у нее сохранились. Правильно настроив слух, можно было уловить еле слышное дыхание ветра высоко в кронах деревьев. Или услышать, как капля росы цепляется за лист, срывается с него и летит вниз, разбивается о землю и впитывается в нее. Серафина собственными глазами видела, как дышат деревья и как наполняются влагой облака. Все вокруг стало ближе, четче, понятней.

Восход луны, падение звезд, пепел к пеплу, пыль к пыли… Она чуть не умерла, она висела на волоске между жизнью и смертью, но ее дух остался в этом мире. А теперь мир остался в ней. Она чувствовала неподвижность и покой гор, течение далеких рек, бег облаков — видела и ощущала вокруг себя душу мира.