— И утек. Тут я вижу — отряд Тибальда. Я бегом к нему, такое, мол, дело. А он за лук схватился: не бывать драконам на земле франкской! И тут же засели мы в засаду, довольно-таки глубоко засели. И, как оказалось, не только в засаду, потому как дракон, уж где он тому научился, тихо и незаметно подкрался к возку, который стоял на полянке, кокнул его, шо то куриное яйцо, схватил там кого-то, и в небо! Но битва продолжалась…
— Да ты толком можешь говорить?! — Брунгильда, уставшая от высокохудожественного плетения словес, хлопнула ладонью по столу.
— А, толком? Ну, это другое дело: дракон улетел вместе с пленниками. С нашей стороны потерь в живой силе нет, выжжено полтора гектара леса, разрушено одно транспортное средство, Тибальд неотступно преследует крылатую тварь, а я перед вами, чуть живой, но покрытый славой, и слезно молю вас, солнцеподобная госпожа, извините, шо к вам обращаемся, сами мы не местные, отстали от колеса истории, а потому верните, Христа ради, свободу и прочее имущество славному сэру Жанту, его невесте и сладкоголосому менестрелю Бастиану.
— Кстати, ума палатка нашего малого трудового коллектива, Бастиан, ты меня слышишь?
— Слышу, господин инструктор.
— Постарайся внятно донести рабочую версию происходящего до бронированного на всю голову кулака экспедиции. Чем он там, интересно мне знать, занят, так что на канале связи одно пыхтение?
— Сооружает подкоп.
— Какой деятельный мальчик! Не зря читал в детстве графа Монте-Кристо. А вот чисто из академического интереса: куда он собирался девать вытащенный из туннеля грунт?
— Похоже, Карел еще не успел подумать об этом. Впрочем, пряжкой от ремня он еще много не успел накопать.
— Ну, как сказать. При таких раскладах высшую меру феодального гнева он себе уже нарыл. Ну, да ладно, ежели придут, скажите, что рыли нужник. Может, и прокатит.
Глава 8
Поле битвы — мое убежище.
Байа Мино из клана Такеда
После темного подвала солнечные лучи заставили щуриться и отводить глаза, но радостное возбуждение переполняло сэра Жанта и его менестреля.
— Ну что, детский сад, трусы на лямках, — раздался в их головах насмешливый голос Лиса, — с освобожденьицем вас. Отмотали первый срок, на свободу с чистой совестью. Если захотите, по возвращении в Институт купола вам наколю. Будете теперь с приятелями распевать, втирая в щетину скупые мужские слезы и попивая чифир или кефир из жестяной кружки: «Нейстрийский подвал, ветер северный…»
— Да я на гауптвахте больше отсидел, — обиженно буркнул Карл.
— А, ну извини, я ж не знал, что ты рецидивист. Надо было на щите кинжал, обмотанный змеей, намалевать — типа, склонен к жесткому решению насущных проблем. Оно ж, если зона дом родной, то с чего я надрывался в неравной борьбе? Щас попросим Брунгильду, она тебя опять в погреб закатает.
— Опять вы придираетесь, господин инструктор?
— Дорогой сэр, — с трогательной учтивостью начал Лис, — чтоб ты знал, это не я к тебе придираюсь, это жизнь к тебе придирается. А мне, местами серьезному и временами ответственному работнику и, не побоюсь этого слова, человеку, выслужившему именную пенсию в десятках эпох и сопределов, приходится ходить за тобой с совочком и убирать то дерьмо, которое ты производишь. Потому как достопочтенное высочество изволит его не только производить, но тут же и вляпываться. Вот скажи пожалуйста, ты куда сейчас надеялся ямку выкопать?
— К берегу.
— Трогательно. Но объясни мне, ради бога, о крупнейшая особь из отряда землероек необыкновенных, ты хоть что-нибудь знаешь о правильном ведении подкопов? Если бы я с драконом не пересекся сегодня, а еще пару дней его искал, ты бы так и остался лежать под этим склоном, потому как все, что крупнее мышиной норы, в таком рыхлом грунте без крепежа держаться не будет. Это ясно?