Лис невольно прикрыл глаза рукой.

— Что? Не нравлюсь? — радуясь произведенному эффекту, заулыбалась ужасная дама. — Страшно?

— Да вы шо, уважаемая мадемуазель, вы ж буквально как солнце.

— Солнце, говоришь? — обворожительная улыбка Брунгильды сделалась еще шире.

— Ну, в смысле, вся в пятнах, и без слез не взглянешь, — пробормотал Лис, переходя от трагического вступления к эпическому выступлению. — Дело было так: когда я увидел, что некий воин повел в лес эту благородную деву, этого ангела в человеческом облике, я взволновался, ибо для грибов еще не сезон, да и не пойдет высоконравственная дама Ойген по своей воле в лес с незнакомцем и без лукошка! Скажу прямо, я заподозрил недоброе! Тем более, за ними увязались еще два воина, но я готов был погибнуть, защищая свою молодую госпожу.

— Так что же не погиб?

— А шо я? Там и без меня во мгновение ока образовалась пара трупов. И вот, казалось бы, все было тихо, ничто не предвещало грозы. Вдруг бац — и трах-бабах! Того, ну, который первый, хвостом шмяк, а эти двое вроде как того, но оно их хряп-хряп! И все.

В глазах Брунгильды появилась задумчивость.

— И тут я вижу, — продолжал Лис, — чудовище глядит недобрым глазом на нашу высокородную, бесконечно возвышенную госпожу. Я бросился на него буквально, с голыми руками, но, — он назидательно поднял указательный палец, — с обутыми ногами.

— И что? — поинтересовалась сестра Пипина Геристальского.

— Не помогло. Огнем он плевать хотел на мои обутые ноги. И, шоб вы поняли, — таки плюнул. Пожар в лесу видели? Это оно и было. Потом вдруг дракон шо-то учуял, свое вспомнил, крылья расправил — и ну ходу. Я на коня — и за ним.

— Постой-постой, — тряхнула головой Брунгильда. — Ты говоришь, он недобрым глазом смотрел на нее? — она кивнула в сторону Евгении.

— Это шо! Он не только недобрым глазом смотрел, он еще и злобным носом втягивал ее аромат. А она ж буквально ангел! — Лис умильно закатил глаза. — Склонилась над Фрейднуром, и милосердие из нее во все стороны аж брызжет.

— Но ведь это же был незримый дракон Инсти?

— Да вы шо? Не, это поклеп!

— Ваш герцог сам сказал об этом.

— Это он может. Вы не сомневайтесь. Я как щас помню его первое слово. Глядит он на кормилицу так умильно-умильно и детским голоском лепечет: «Суперматричная девиация додекаэдрического октаэдра в квазиполифоническом анамнезе». — Сергей вернул глаза в прежнее состояние. — Ой, извините, вспомнилось. То наш герцог все попутал. Драконы Инсти совсем другие. Они такие добрые, пушистые. А это матерая зверюга. Клыки — во! Шипы — во! Хвост — вообще два раза во, и еще пол во в придачу!

— Так это был совсем другой дракон?

— Так я ж о том и говорю. Наши ж почему незримые — шоб лишний раз людей своим видом не тревожить. А это была просто наглая коварная тварь без стыда и совести. Я ее в лесу, там, около дороги, нагнал, схватились мы не на жизнь, а кто кого, и давай силушкой меряться! Я ему нос подбил, он мне чуть все кости не переломал, но в целом победа осталась за мною. Дракон бросился наутек.

— И что?