– Да, именно это я и говорю.

Он повернулся к присяжным, и хотя я не видела его лица, легко было представить, какой скептицизм на нем отразился.

– Миссис Бутчер, неужели для вас в порядке вещей действовать тайком от вашей начальницы, подделывая записи в ее ежедневнике?

– Как я уже объяснила, я просто наводила порядок. Я делаю это время от времени, когда Мина покидает офис по личным делам. Видите ли, кое-кого в совете директоров это раздражает – главным образом мужчин. Им не нравится, когда она целыми днями отсутствует в офисе, занятая делами, которые их не касаются. Из-за этого они могли поднять шум, так что лучше было им ничего не знать.

– Прошу прощения, позвольте мне разобраться. Вы подделали записи в ежедневнике миссис Эплтон, чтобы члены совета директоров не знали, где она находится? Значит, если бы она находилась, к примеру, в своем банке в Женеве, они бы не узнали об этом?

– В Женеву она ездила к матери, а не в банк. Как я уже говорила, она ездила к ней так часто, как только могла. Они очень близки.

Он покачал головой, не веря ни единому моему слову, но я твердо стояла на своем.

– Это был не первый раз, когда я меняла записи в ее ежедневнике, хотя я стараюсь, чтобы подобные вещи не стали обычным делом. Поскольку причин для этого нет. Мина работает не покладая рук, бизнес для нее неизменно превыше всего. Но порой случаются периоды, когда она отсутствует в офисе, уезжая по делам, не имеющим никакого отношения к «Эплтону». Например, было время, когда она проходила косметические процедуры, записи о которых я тоже удалила и заменила записями о встречах в одном из благотворительных фондов – кажется, «Приюте».

Это откровение с Миной я не согласовала, но, по-моему, оно сработало. Стало сочным куском, брошенным присяжным, и порадовало некоторых представителей прессы.

– Позвольте напомнить вам, миссис Бутчер, что вы принесли присягу. Я сформулирую свой вопрос к вам еще раз: Мина Эплтон просила вас удалить записи о поездках в Женеву, потому что они привлекали внимание к датам, когда она посещала швейцарский банк, чтобы положить на счет деньги, полученные от продажи земли?

– Про банковские счета мне ничего не известно. Записи в ежедневнике я изменила, и Мина об этом ничего не знала.

– Как кстати, миссис Бутчер, – если вспомнить причину, по которой все мы встретились здесь, в суде, – вы взяли на себя смелость убрать из ежедневника слово «Женева». Как удобно для миссис Эплтон! Женева пользуется широкой известностью как место оказания тайных банковских услуг, где можно класть деньги на анонимные номерные счета, в отношении которых власти не имеют права вести расследование. И еще раз повторюсь, миссис Бутчер: похоже, вы не смогли отказать своей работодательнице, когда она попросила вас замести за ней следы. Ведь это она поручила вам подделать записи в ежедневнике, верно? Удалить некоторые из них и заменить вымышленными. Она хотела, чтобы вы помогли ей скрыть информацию о визитах в швейцарские банки.

– Нет. Это не так.

– Причина, по которой миссис Эплтон хотела, чтобы свидетельства ее поездок в Женеву исчезли, чрезвычайно серьезна. Записи были удалены, когда началось расследование в отношении подставных компаний, купивших землю у «Эплтона».

– К сожалению, об этом я правда ничего не знаю.

– Я вам верю, миссис Бутчер. Уверен, вы не знали причин, которыми была продиктована просьба миссис Эплтон удалить эти записи. Но вы все-таки исполнили ее, верно? Как делали всегда, о чем бы она вас ни попросила, – делали, не задавая вопросов.

– Когда я стерла записи, я понятия не имела, что полиция ведет расследование по делу Мины. Теперь я понимаю, что совершила ошибку и своим поступком осложнила положение. Это было глупо, теперь мне это ясно.

– Миссис Бутчер, на самом деле вы пребываете в состоянии, когда ваше поле зрения ограничено, вас заботят лишь детали пожеланий вашей начальницы. А не картина в целом. Вы маленький, но очень важный винтик в механизме – жизненно важный для миссис Эплтон. Вы без колебаний следуете приказам, исполняете свою миссию – несете ответственность за женщину, которая в конечном итоге отвечает за вас. Ее обвиняют в лжесвидетельствовании под присягой, в воспрепятствовании осуществлению правосудия, а вас – в сокрытии ее лжи. Вот почему вы здесь, на скамье подсудимых в Олд-Бейли. Вы ведь на все готовы для Мины Эплтон, не так ли? И когда она просит вас стереть записи из ее ежедневника или уничтожить бумаги, вы подчиняетесь, не задумываясь. Чем еще вы готовы пожертвовать ради Мины Эплтон, миссис Бутчер? Своей свободой?.. У меня больше нет вопросов, Ваша честь.