Я помню его похожую на воск кожу, мутные глаза, помню, как сидела рядом и держала его за руку. Его не стало рано утром, когда я спала на своем месте в первом классе рядом с Миной. Майк отвез меня в больницу, вместе со мной вошел в комнату, где лежало папино тело, потом подождал снаружи, чтобы доставить меня домой. Он проявил отзывчивость. А мне следовало прислушаться к нему. Не надо было соглашаться на эту поездку и оставлять отца умирать в одиночестве.
Наверное, на земле не бывает большего одиночества, чем остаться одному в момент смерти. После того как папы не стало, я поклялась себе: если мне посчастливится оказаться в нужном месте в нужное время, я обязательно буду держать за руку умирающих, кем бы они ни были, друзьями или врагами. Я стану для них утешением в последние минуты жизни.
Это письмо утешило меня, в тот вечер я достала его и перечитала. И постаралась убедить себя, что папа с уважением отнесся бы к моей преданности работе, что он понял бы это чувство долга. Он пережил войну. Никогда не ставил себя на первое место. Именно этим его качеством я особенно восхищалась и изо всех сил старалась ему подражать. Однако его достоинства и благородства я была лишена. Я оказалась трусихой. «Миссис Да», собственность Мины Эплтон.
Не припомню, чтобы я слышала, как приехала Стелла. Должно быть, она открыла дверь своим ключом, потому что вдруг очутилась рядом со мной. Она забрала у меня письмо, отложила его, задернула шторы, зажгла свечи и выключила свет. Я поднялась, дождалась, когда она снимет с меня халат, и легла на массажный стол. Она накрыла меня одеялом. Ее руки принялись гладить и мять мою кожу.
– Она хочет, чтобы вы знали, как она гордилась вами сегодня, – зашептала Стелла. – Она считает, что вы держались с поразительным достоинством. Измывательства над вами ничего не дадут обвинению.
Закончив, она снова надела на меня халат и довела до кровати.
Позднее меня разбудило мяуканье под задней дверью, я спустилась вниз и впустила кота. Он взбежал за мной наверх, обнюхал ванную, пока я сидела на унитазе, вместе со мной дошел до кровати и умостился тощим теплым тельцем в моих ногах.
35
Я счищала кошачью шерсть с пояса юбки и ставила перед собой задачу справиться со вторым днем допросов лучше, чем с первым.
– Миссис Бутчер, вы говорите, что вам не свойственно терять что-либо, в отличие от вашей работодательницы, правильно? Сколько раз за последние два года Мина Эплтон теряла свой мобильник или ноутбук?
– Понятия не имею.
– Но вам же наверняка это известно. Ведь это вам приходилось искать им замену, так?
– Да.
– Так сколько же раз вы были вынуждены звонить в технический отдел и договариваться, чтобы миссис Эплтон заменили мобильный телефон и ноутбук? Скажем, за последний год?
– Несколько – не помню, сколько именно.
– Несколько раз. У меня записано, сколько раз вы звонили в технический отдел по поводу мобильников и ноутбуков, которые миссис Эплтон якобы теряла. Я имею в виду страницы сорок четыре и сорок пять в восьмом томе дела. Здесь представлены сведения за трехлетний период. Внушительный список, не правда ли? За первый год потеряны и заменены четыре мобильных телефона. Вдобавок к пяти ноутбукам – ниже на той же странице. Пяти. В голове не укладывается. В следующем году пропали три мобильника и три ноутбука. В третьем, последнем, году – такое же количество. Три мобильника и три ноутбука. Это уже не просто безалаберность. Письма по электронной почте, телефонные звонки, которые могли стать свидетельством в ходе этого процесса, – все утрачено. И как же вы объясните исчезновение всех этих устройств, миссис Бутчер?